Вячеслав Малежик

Когда-то я, то ли сказал, то ли написал фразу: «Элиту русского рока составляют "профнепригодные" музыканты». И на меня набросились поклонники нашего рока, обвиняя в зависти, неумении играть и петь эту музыку и в прочих разнообразных фобиях, которые переполняют мой организм. А я ничего плохого и сквалыжного не имел в виду. Я объяснил, что многие рок-музыканты, достойно занявшие передовые позиции в нашем ещё советском роке, действительно не прошли, как сейчас это называют, кастинг в популярные и высокооплачиваемые ВИА и поэтому не стали профессиональными артистами, исполняющими поп-роковую музыку. Я был свидетелем прослушивания многих из них в ВИА «Весёлые ребята», «Пламя», «Голубые гитары». Да, хочу сказать, что я повествую о младенческом возрасте нашей поп-рок-сцены. И ребята из самодеятельности, не получив одобрения «сиятельных худруков», уходили в ту же самодеятельность сочинять и петь свой русский рок или устраивались работать в кабак, чтобы исполнять хиты на английском и итальянско

Когда «поклонники» популярной музыки с апломбом и чувством превосходства (правда, непонятно над кем) утверждают, что у Юрия Лозы только одна песня «Плот» и что больше он ничего не придумал и не спел, мне становится очень обидно, будто это обвинение бросили в мой адрес. Почему? А потому… Я долгое время был поклонником творчества Юрия Эдуардовича, причём он не записал ещё свой эпохальный песняк «Плот». Альбом «Тоска» и что-то там про путешествие в страну Рок-н-роллию практически не снимались мной с магнитофона. Причём вторая сторона магнитофонной пленки, где был записан альбом «Тоска», содержала альбом большого мастера Валеры Сюткина (группа «Телефон»), в котором он решал проблемы своих героев Сулейман Сулеймановича и Льва Абрамовича... И вот я прокручивал плёнку, не слушая «Телефон», чтобы ещё раз услышать размышлизмы о любви и жизни Юры Лозы, которого я ещё не знал. И меня вновь захватывали фразы: «Мне уже многое поздно…» или «Он был без малого умён; она без малого красива…» Выходец и

В своих заметках, анализируя нашу ВИАшную сцену, я писал о своих музыкантах-друзьях. Это были мои хорошие товарищи, которые отличались высоким профессиональным уровнем, позволявшим этим героям успешно делать своё искусство, задавая высокий уровень мастерства, на который равнялись бы современники наших героев либо артисты, следовавшие за ними практически вскоре, а иногда значительно позже. Нынешних музыкантов я не знаю, а если честно, то и не понимаю. А на сцену с нынешними инструменталистами, да и вокалистами я не выходил, поэтому умненько молчу, когда в моём окружении начинают обсуждать «нынешних». А потом ещё я постоянно помню о корпоративной этике, которая не рекомендует обсуждать своих коллег. А вот зрителя, приходящего на концерт, я могу обсудить и даже осудить. Своего зрителя я, естественно, трогать не буду (это мой, а значит лучший зритель), а вот каким я вижу по телеку зрительный зал, в том числе и когда по нему показывают смехатуру, я попробую сказать. Должен заметить, что арт

Он здорово пел: пел в узкой компании и на большой сцене, когда на тебя смотрит не одна тысяча глаз. Он отменно это делал в группе и сольно; здорово пел на записи и на концерте. Но… Но его не устраивал художественный продукт, выходящий из-под собственного «пера». И он продолжал точить и совершенствовать свою песню, которая уже сорвала овации и зрителей, и коллег. Я не уверен, что он хорошо представлял себе конечный результат того, что делает. — Мне нравится дорога, которую я прохожу, репетируя или записывая песню и представляя её зрителю. И он упрямо точил. Точил уже отшлифованную «деталь», доводя её до известного только ему блеска. А он здорово пел и играл на басу или клавишах. Мне кажется, что он был настолько требователен к себе, что забывал позволить зрителям полюбоваться собой во время своего искромётного процесса. Звали моего героя Сергей Беликов, и мне повезло с ним посотрудничать в разные периоды своей и его карьеры. — Конечно, не всегда девчонки выстраиваются ко мне за автограф

Меня иногда просят назвать имена лучших певцов (по моему мнению), гитаристов, клавишников — короче говоря, музыкантов, с которыми я одновременно играл и мастерил наше вокально-инструментальное искусство. Но корпоративная этика не позволяет составлять какие-то рейтинги или ТОПы. Поэтому сегодня я просто решил написать о некоторых из моих друзей, которые мне очень нравились — и порой я даже был поклонником того или иного музыканта. С некоторыми я плотно дружил и даже выходил вместе на сцену. Кто-то из моих героев до сих пор выступает, кого-то, к сожалению, уже нет. Попробую... Мне самому интересно, что из этого получится. Рубрику решили назвать «Зал Славы»... Не в смысле, что «слава их настигла» (хотя не без этого), а в смысле, что это мой личный зал - Славы Малежика. ЭТОТ ПАРЕНЬ С ГИТАРОЙ: ИГОРЬ САРУХАНОВ Меня за стол, за которым ждали мои размышления, отправила лирическая песня Игоря Саруханова, которую я услышал по телевизору. Игорь пел что-то про зелёные глаза. Но меня потрясло не то

Меня не единожды просили высказать свое отношение к мюзиклу Игоря Гранова «Красная Шапочка, Серый Волк и “Голубые гитары”», в котором я исполнял ведущую роль Серого Волка. У меня неоднозначное отношение к этому произведению. С одной стороны, я, будучи исполнителем главной роли, многому научился во время репетиций и исполнения на сцене этого произведения. Но, если по-честному, кроме песни «Первый поцелуй», ни один музыкальный номер в нашем спектакле мне не нравился, и меня не сильно расстраивает то, что я не могу пересмотреть и переслушать эту, имени Игоря Гранова, нетленку. Как я сейчас понимаю, Гранов и его команда, принимая меня на работу в «ГГ», примеряли меня к роли Серого Волка в, как он её называл, рок-опере про Красную Шапочку. Видно, что-то во время моего прослушивания Игорь Яковлевич во мне увидел, и меня пригласили в его коллектив. А вскоре шеф дал почитать мне сценарий будущего полотна и начал со мной и Роксаной Бабаян репетировать песню «Первый поцелуй», которую очень удачн

А домик возводился не один день. При моей жизни начали петь, используя сначала инструментальную фонограмму, а затем и плюсовку, самозабвенно облизывая микрофон и непонятно что выделывая бедрами и прочими «желанными» частями тела. Появились музыкальные инструменты, в большинстве своем клавишные, которые успешно заменяли струнные и духовые. И тысячи музыкантов оказались невостребованными. Но «прогресс» не стоял на месте, и «искусственный интеллект» (новая выдумка ученых) уже успешно заменяет певцов; да что там певцов – отпадает надобность в сочинителях. Мелодии песен, тексты песен пишет ИИ; и не только. Сценарии фильмов и книжки очень споро придумываются «машиной». Да, я понимаю, что прогресс остановить нельзя и что, вероятно, все это происходит с позволения небес, но мне становится не по себе. Недавно мой друг Олег Завьялов решил меня повеселить и прислал мне песню, которая была им написана, сыграна и спета, а при помощи ИИ наложен мой тембр. Я не рассмеялся – у меня опустились руки. П

«Когда Юра по-хозяйски берёт гитару, возникает ощущение, что сейчас всё запоёт и заиграет…» Студентка МГУ, спорт-лагерь «Джемете». Июль 1967 года. Юрий Валов. В этом мае мы встретились с ним в Черногории и решили вместе сделать по лекалам группового сочинительства и музицирования новое произведение (не побоюсь этого громкого слова). Юра рассказал мне идею и показал наброски текста свежей гитарной песни, сопроводив ее следующими словами: — Господь Бог нас поселил рядом, как будто специально подсказывая, чтобы мы вместе чего-то музыкальное смастерили, а мы как два дурака все время бежали друг от друга. Посмотри на себя и на меня в зеркало: два старых перца, пора бы за ум взяться и что-то сотворить. И я взял Юрин текст и, по уже отработанной мной с другими соавторами технологии, на следующий день спел ему песню, которую мы назвали «Мы — это ты и я». Думаю, будь моим соавтором Ремесник или Смогул, моя работа была бы принята, и я бы ее уже распевал со сцены или в студии. Но Юр Михалыч работ

Буквально вчера на просторах интернета я наткнулся на композицию «Yesterday» в исполнении ансамбля «Новый Электрон». Имена Леннона и Маккартни и моего старинного друга Валерия Приказчикова (худрука «Нового Электрона») не позволили мне пролистать эту страницу, и я, надев наушники, включил запись аж 1969 года. Сама композиция снята с интересной виниловой пластинки. Загадочная надпись «для автоматов МЕЛОМАН» и «произведено по заказу конторы Союзинвентарь» на этикетке миньона, цена которого составляла 2 рубля 18 копеек, отсылает к польским музыкальным автоматам – ведь в СССР своих не делали. Эти импортные «коробки» устанавливали в 60-е годы в советских кафе, клубах и домах отдыха вместо живых бэндов. Информацию об этих автоматах я нашёл в статье Андрея Луканина. Ссылку на статью оставлю внизу*. Примечательно, что примерно с 1963 года из польского города Лодзь (завод «Unitra Fonica») начали поступать два похожих как близнецы типа «Meloman» – M-110 и M-120. Внушительный агрегат (ростом 14