Женский журнал Cook-s

Алина открыла глаза и поняла, что снова проспала до полудня. Тело было тяжёлым, как налитое свинцом. Голова гудела от таблеток. Из кухни доносился голос Галины: — Максим, сколько можно? Она опять до обеда спит, как будто работала всю ночь. Девушка закрыла глаза. Началось. Каждое утро, вернее, каждый день начинался с этого. Свекровь не понимала, не хотела понимать. Для неё депрессия была выдумкой для лентяев. — Мам, она больна. Врач прописал лечение. — Больна, больна. В моё время болели по-настоящему — с температурой, кашлем. А это что? Лежит целыми днями, жалуется на жизнь. Работать надо, вот что. Алина встала, накинула халат. В зеркале смотрела незнакомая женщина с тёмными кругами под глазами и растрёпанными волосами. Полгода назад она была отличницей магистратуры, участвовала в конференциях, строила планы. Сейчас с трудом могла дойти до кухни. Галина стояла у плиты и жарила котлеты. Повернулась, окинула невестку оценивающим взглядом: — Наконец-то проснулась. Я уже и позавтракала, и

Светлана помнила каждую цифру из той памятной встречи три года назад. Лариса, мать жениха, сидела напротив, считала на калькуляторе и улыбалась: — Ресторан, тамада, фотограф, наряды, автомобили. Итого выходит пятьсот тысяч на всё. Поделим пополам? — Поделим, — кивнула Светлана, хотя в тот момент у неё в кармане было от силы пятнадцать тысяч. — Тогда решено. Мы с Олегом свою половину отдадим через пару месяцев после свадьбы. Максимум полгода, согласны? — Согласны. Они даже расписку не писали. Зачем, если теперь родня? Светлана с Игорем взяли кредит в банке на пятьсот тысяч под двадцать процентов годовых. Ежемесячный платёж вышел двадцать тысяч. Но ничего, подумала женщина, сваты отдадут свою часть, станет легче. Свадьба прошла шикарно. Гости ели, пили, танцевали до утра. Максим с Аней сияли от счастья. Лариса всем рассказывала, какая у них получилась красота. Олег хвастался, что ресторан выбрал сам, лично договаривался с администрацией. — Спасибо вам огромное, — Аня обнимала свекровь.

Анна до сих пор помнила, как на свадьбе Тамара Валерьевна поднялась на сцену с торжественным видом, держа в руках связку ключей на красной ленточке. Гости замолчали, предчувствуя что-то значительное. — Дорогие дети, — голос свекрови дрожал от умиления. — Мы с Игорем решили подарить вам наш старый дом. Квартиру, где рос Кирилл, где он сделал первые шаги, где была его детская. Пусть она теперь станет вашим семейным гнёздышком. Зал взорвался аплодисментами. Кирилл обнял мать, Анна растерянно улыбалась. Двухкомнатная квартира почти в центре города — это же мечта. Родители оформили дарственную на сына, всё по закону, всё честно. Молодожёны въехали через неделю после свадьбы. Первый звонок в дверь раздался на третий день их совместной жизни. — Аннушка, открывай, это я, — донеслось из-за двери. Тамара Валерьевна стояла с двумя огромными сумками продуктов и сияющей улыбкой. — Ой, Кирюша ещё спит? Ничего, я тихонечко. Принесла вам поесть, холодильник, небось, пустой. Женщина прошла на кухню, н

Катя первой открыла дверь и замерла на пороге. Из квартиры доносился звук телевизора, какой-то разговор на кухне и чужой запах. Максим за её спиной чуть не уронил чемодан от неожиданности. — Тихо, — прошептала женщина, вытягивая руку. — Там кто-то есть. На диване, на их любимом бежевом диване, развалились двое незнакомых людей. Мужчина в трениках щёлкал пультом, рядом сидела полная женщина с вязанием. На журнальном столике — чашки, тарелки с крошками, какие-то лекарства. — Простите, а вы кто? — голос Кати дрожал. Незнакомцы обернулись без малейшего смущения. — А, приехали, — женщина даже не отложила вязание. — Мы Лидины родственники. Она нам ключи дала, сказала, что хозяев нет. Максим побледнел. — Какая Лида? — Ваша мама, — мужчина, наконец, встал. — Мы из Смоленска, с Мишей на обследование приехали. Она нас здесь поселила, сказала, что вы не будете против. Катя медленно прошла на кухню. Там у плиты стоял подросток лет пятнадцати и жарил сосиски. Холодильник был забит чужими продуктам

Марина позвонила в середине октября, когда Екатерина сидела за ноутбуком и сводила бюджет на следующий месяц. Студия в Адлере приносила тридцать пять тысяч в месяц зимой, пятьдесят летом. Ипотека съедала двадцать восемь, остальное шло на коммуналку и откладывалось на ремонт. Математика простая, надёжная. - Лёша, это я, - голос в трубке был жалобным до невозможности. - Мне нужна твоя помощь. Екатерина подняла голову. Алексей включил громкую связь, и она услышала разговор мужа с сестрой. - Слушаю тебя, Маринка. - Я рассталась с Игорем. Окончательно. Мне нужно срочно куда-то переехать, а денег на съём нет. Вспомнила про вашу квартиру в Сочи. Можно я поживу там зимой? Пока не встану на ноги. Екатерина замерла. Алексей посмотрел на жену виноватым взглядом. - Маринка, там же арендаторы живут. - Ну выселите их. Зима же, кто зимой в Сочи снимает? Лёш, я твоя сестра. Мне, правда, некуда. - Дай подумать. Я тебе перезвоню. Екатерина закрыла ноутбук. - Нет. - Катя, ну она же моя сестра. - Которая

Игорь позвонил сыну в среду вечером. Алексей с Анной сидели на кухне за ноутбуком, сводили бюджет на декабрь. Числа не радовали - до зарплаты четыре дня, на карте восемь тысяч, а впереди платёж по ипотеке двадцать восемь тысяч. - Сынок, мы с мамой соскучились! Решили к вам приехать. В пятницу будем. Алексей замер с калькулятором в руках. Анна подняла голову от таблицы расходов и медленно закрыла глаза. - Папа, а на сколько? - Да на недельку всего. Может, чуть дольше, если понравится. Ты там, сынок, купи чего-нибудь вкусненького к нашему приезду. Мы устанем с дороги, захотим нормально поесть. Трубка отключилась. Алексей положил телефон на стол и виновато посмотрел на жену. - Ну что я мог сказать? - Что у нас ипотека через неделю? Что мы на макаронах до зарплаты сидим? Что денег нет вообще? - Это же мои родители, Ань. Анна открыла блокнот, где она записывала все траты до копейки. Посчитала. Если урезать всё до минимума, можно выделить тысяч пять на гостей. Неделя на пяти тысячах - это м

Анна сидела на кухне, глядя в ноутбук, где мигали цифры семейного бюджета. Таблицы — её стихия. Она могла часами сводить расходы и доходы, но сегодня даже аккуратно выведенные формулы не спасали. Всё сходилось в одну страшную строчку — «новый кредит: 150 000 рублей». Она выключила ноутбук и посмотрела на календарь. До конца месяца — восемь дней, а на карте меньше двадцати тысяч. Две зарплаты, два ребёнка, ипотека и Игорь — брат мужа, тридцатилетний безработный «талант», живущий на обещаниях, что вот-вот всё пойдёт в гору. Максим дышал спокойно, спал рядом. Вчера они поссорились, но он сказал привычное: «Ты не понимаешь, он же мой брат, а семья — это святое». Анна повернулась на бок и смотрела в тёмное окно. Семья — это, конечно, святое, но почему эта святыня постоянно превращает их жизнь в квест по выживанию? Утром муж пришёл на кухню, зевая. — Ты опять плохо спала? — Угадай почему, — женщина включила чайник. — Думала, как мы будем отдавать твой новый кредит. — Не мой, а наш, — буркну

Александр объявил о своём решении за ужином. Обычным ужином, гречка с котлетами, которые Лидия готовила уже сорок лет подряд. - Я хочу пожить отдельно. Лидия подняла голову от тарелки. - Что? - Я снял квартиру. Однушку. Съезжаю в субботу. Она положила вилку. Посмотрела на мужа так, будто видела его впервые. - Ты шутишь? - Нет. - Нам по шестьдесят пять лет. Мы сорок лет женаты. У нас двое взрослых детей и трое внуков. И ты хочешь пожить отдельно? - Да. - Зачем? Александр жевал котлету и не знал, что ответить. Потому что устал? Потому что их жизнь превратилась в бесконечное повторение одних и тех же дней? Потому что он больше не может смотреть на эти её сериалы, слушать про болячки соседки, обсуждать, что приготовить завтра на обед? - Мне нужно побыть одному. Она встала из-за стола и ушла в комнату. Александр доел котлету, помыл посуду и лёг спать на диване. Как делал это последние пять лет, с тех пор как у Лидии началась бессонница, и она не могла спать, если кто-то ворочался рядом. В

Лиза не спала третью ночь подряд. Алиса орала с одиннадцати вечера до четырёх утра. Колики. Врач сказала - пройдёт к трём месяцам. До трёх месяцев оставалось ещё двадцать восемь дней. Лиза считала каждый. Они жили в доме свекрови Галины Петровны. Большой двухэтажный дом в пригороде, где свекровь обитала одна после ухода мужа. Когда Денис предложил переехать к матери на год, чтобы быстрее накопить на квартиру, Лиза согласилась. Она думала, это будет легко. Просторный дом, своя комната, помощь бабушки с ребёнком. Она не учла, что Галина Петровна считает этот дом своим королевством. И всех остальных - подданными. «Ты её неправильно держишь», - говорила свекровь каждый раз, когда Лиза брала дочь на руки. «Ты её перекармливаешь». «Ты её слишком тепло одеваешь». «В моё время дети не орали так по ночам, потому что матери знали, как за ними ухаживать». Денис молчал. Он работал с восьми до восьми, приходил уставший, целовал дочку и шёл спать. Когда Лиза пыталась пожаловаться на постоянные комм

Катя и Максим копили три года. Каждый месяц откладывали всё, что могли. Отказывались от такси, от кафе, от отпусков на море. Жили в съёмной однушке на окраине, где соседи сверху делали ремонт уже второй год подряд. Мечтали о своей квартире. Небольшой, но своей. Ещё год-полтора, и можно было бы брать ипотеку на двушку в спальном районе. Тридцатый день рождения Максима решили отмечать у его матери. Валентина жила в большой трёшке в центре, любила принимать гостей и демонстрировать свой достаток. Она работала главным бухгалтером в крупной компании, носила дорогие украшения и часто говорила невестке фразы вроде – «а вы всё ещё в той однушке живёте, как вам там не тесно». После застолья Валентина торжественно положила на стол большой конверт. - Серёжа, это тебе. От мамы. На взрослую жизнь. Максим открыл конверт. Внутри лежала очень внушительная сумма. Катя почувствовала, как у неё перехватывает дыхание. Муж побледнел. - Мам, это слишком. - Это подарок, - Валентина улыбалась. - Вы слишком д