Предыдущая публикация
Временами «Град»: как артиллеристы помогают вытеснять ВСУ из Димитрова
По окруженным боевикам бьет бригада, которую украинская пропаганда несколько раз объявляла уничтоженной, читайте мою новую статью в Известиях: https://iz.ru/2002495/dmitrii-astrakhan/vremenami-grad-artilleristy-pomogajut-vytesniat-protivnika-iz-dimitrova
Следующая публикация
Комментарии 1 169
Так как Россия слишком долго была страною рабов, в ней представители власти более чем где-либо разнузданы и жестоки…
Я особенно подозрительно, особенно недоверчиво отношусь к русскому человеку у власти, — недавний раб, он становится самым разнузданным деспотом, как только приобретает возможность быть владыкой ближнего своего.
Наиважнейшею приметою удачи русского народа есть его садистская жестокость.
…Так и мчится жизнь: одни грабят, убивают, другие — топят и расстреливают грабителей, третьи говорят и пишут об этом. И всё — просто. Даже — весело порою. Но когда вспомнишь, что всё это происходит в стране, где жизнь человека до смешного дешева, где нет уважения к личности и труду ее, когда подумаешь, что «простота» убийства становится «привычкой», «бытовым явлением», — делается страшно за Россию.
Я думаю, что русскому народу исключительно — так же исключительно, как англичанину чувство юмора — свойственно чувство особенной жестокости, хладнокровной и как бы испытывающей пределы...ЕщёМ.ГОРЬКИЙ
Так как Россия слишком долго была страною рабов, в ней представители власти более чем где-либо разнузданы и жестоки…
Я особенно подозрительно, особенно недоверчиво отношусь к русскому человеку у власти, — недавний раб, он становится самым разнузданным деспотом, как только приобретает возможность быть владыкой ближнего своего.
Наиважнейшею приметою удачи русского народа есть его садистская жестокость.
…Так и мчится жизнь: одни грабят, убивают, другие — топят и расстреливают грабителей, третьи говорят и пишут об этом. И всё — просто. Даже — весело порою. Но когда вспомнишь, что всё это происходит в стране, где жизнь человека до смешного дешева, где нет уважения к личности и труду ее, когда подумаешь, что «простота» убийства становится «привычкой», «бытовым явлением», — делается страшно за Россию.
Я думаю, что русскому народу исключительно — так же исключительно, как англичанину чувство юмора — свойственно чувство особенной жестокости, хладнокровной и как бы испытывающей пределы человеческого терпения к боли, как бы изучающей цепкость, стойкость жизни.
В русской жестокости чувствуется дьявольская изощренность, в ней есть нечто тонкое, изысканное. Это свойство едва ли можно объяснить словами «психоз», «садизм», словами, которые, в сущности, и вообще ничего не объясняют.
В Сибири крестьяне, выкопав ямы, опускали туда — вниз головой — пленных красноармейцев, оставляя ноги их — до колен — на поверхности земли; потом они постепенно засыпали яму землею, следя по судорогам ног, кто из мучимых окажется выносливее, живучее, кто задохнется позднее других.
Вообще в России очень любят бить, все равно — кого. «Народная мудрость» считает битого человека весьма ценным: «За битого двух небитых дают, да и то не берут».
Да, чем другим, а великодушием русский крестьянин не отличается. Про него можно сказать, что он не злопамятен: он не помнит зла, творимого им самим, да, кстати, не помнит и добра, содеянного в его пользу другим.
Ох, как тяжко жить в России, в этом смердючем центре физического и морального разврата, подлости вранья и злодейства.
— это психика людей, которые все еще не могут забыть, что они недавно были рабами… что они живут в стране, где человек — ничего не стоит. Ничего…