Старый альбом

Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю Слугу, несущего мне утром чашку чаю, Вопросами: тепло ль? утихла ли метель? Пороша есть иль нет? и можно ли постель Покинуть для седла, иль лучше до обеда Возиться с старыми журналами соседа? Пороша. Мы встаем, и тотчас на коня, И рысью по полю при первом свете дня; Арапники в руках, собаки вслед за нами; Глядим на бледный снег прилежными глазами; Кружимся, рыскаем и поздней уж порой, Двух зайцев протравив, являемся домой. Куда как весело! Вот вечер: вьюга воет; Свеча темно горит; стесняясь, сердце ноет; По капле, медленно глотаю скуки яд. Читать хочу; глаза над буквами скользят, А мысли далеко… Я книгу закрываю; Беру перо, сижу; н

Судоходная река свои воды не замедлит, И пропажи мужика государство не заметит. В государстве мужиков полегло уже немало, Ну и что теперь с того? Одного еще не стало. Верба возле бережка взглядом медленно проводит, И никто уже дружка никогда мне не воротит. Может, у другой реки он когда-нибудь дождется, Может, что-то за грехи ему в песнях отпоется. А может, на воздух ненадолго вышел, Где августа Млечный путь ему вышит, Что-то сказал мне, а я не расслышал, нет. Дождик алтайский падает в лужи, Словно лекарство капает в души, Как же еще сегодня ты нужен мне... Звезд на небе миллиард, хоровод кружат планеты. Вот такой вот биллиард, в синеву упал – и нету. Принимает сверх

Всю жизнь у нас на Руси так: никто не виноват, а морды у всех битые!… Че-то не помню чтоб у кого еще так же, только у нас чё-то! А скорость, я на спидометр глянул, скорость! Семисть километров… вот… в час! Или в полчаса ли? Нет — в час! в час или в полвторого! Врач чо-то на месте оказался, молодой ещё, трезвый, ума-то нету!… То ли порошок с отбеливателем был, то ли пятно не родимое было? Дожили… мясо везде продаётся! На всех прилавках… Ихнее… импортное… а наши-то коровки до самых снегов по полям мыкаются. Всю жисть у нас так: иностранную скотину вперёд пропускают!… Всё засекречено, потому што враг! Хто враг, никто не знает… Наше дело маленькое, кн

Как были хороши порой весенней неги - И свежесть мягкая зазеленевших трав, И листьев молодых душистые побеги По ветвям трепетным проснувшихся дубрав, И дня роскошное и тёплое сиянье, И ярких красок нежное слиянье! Но сердцу ближе вы, осенние отливы, Когда усталый лес на почву сжатой нивы Свевает с шёпотом пожёлклые листы, А солнце позднее с пустынной высоты, Унынья светлого исполнено, взирает… Так память мирная безмолвно озаряет И счастье прошлое и прошлые мечты. 1857 - 1858

"Русские люди никогда не будут счастливы, зная, что где-то творится несправедливость", - Шарль де Голль, французский государственный деятель, президент Франции. "Русским людям не нужны материалистические «ценности» Запада, не нужны сомнительные достижения Востока в сфере абстрактной духовности, не имеющей ничего общего с реальностью", - Альберт Швейцер, немецко-французский мыслитель. "Русским людям нужна Правда, и они ищут её, прежде всего в жизни", - Франсуа де Ларошфуко, французский писатель-моралист. "Жить по Правде - это по-русски!", - Уильям Томсон, английский физик. "Русские люди добросовестно и безвозмездно трудятся, если в обществе есть нр

Я встретил вас - и все былое В отжившем сердце ожило; Я вспомнил время золотое - И сердцу стало так тепло... Как поздней осени порою Бывают дни, бывает час, Когда повеет вдруг весною И что-то встрепенется в нас,- Так, весь обвеян духовеньем Тех лет душевной полноты, С давно забытым упоеньем Смотрю на милые черты... Как после вековой разлуки, Гляжу на вас, как бы во сне,- И вот - слышнее стали звуки, Не умолкавшие во мне... Тут не одно воспоминанье, Тут жизнь заговорила вновь,- И то же в нас очарованье, И та ж в душе моей любовь!..

«Если ты хочешь жить настоящей жизнью, то ешь, пей и проматывай деньги, ибо работать целые дни в кожаном кресле, в лаборатории или в лавке – это не жизнь». «Он пленяет, очаровывает, увлекает, забавляет, поучает. Все его многочисленные произведения, такие разные и живые, такие прелестные и сильные, излучают своеобразный свет, присущий Франции», - писал о нем Виктор Гюго. «Те, кто обвиняют вас в бахвальстве, не подозревают о масштабах вашего дарования... Расточайте себе любые комплименты, и всё-таки вы не возвеличите себя настолько, насколько вы этого заслужили вашими чудесными книгами», - писал ему Генрих Гейне. «Мой отец - это бол

Когда мне исполнилось семнадцать лет, на время студенческих каникул, вместо того чтобы отпустить меня с любимой девушкой на лето в Одессу, отец отправил меня на два месяца работать в ботаническую экспедицию разнорабочим на Курильские острова. Теперь я понимаю: он хотел, чтобы я перелетел через весь Советский Союз, понял, увидев тайгу, острова, моря, океаны, что я все-таки живу в лучшей в мире стране. Короткими замечаниями, как гомеопатическими дозами, папа пытался порой охладить во мне восторг, который я испытывал вместе с толпой, загипнотизированной прессой, и «мультяшечными», как он говорил, революционерами! Конец перестройки. Первый съезд депутатов. Горбачев, Сахаров...

- Не понимаю — что такое эпизод, а что такое главная роль. Это моя работа. Делаю ее честно, на все сто. - И я тоже ходила в мини, а что в этом плохого? Не брюзжу на молодых. Мы такие же были — красивые, юные, с таким же ветром в голове. А у меня даже, наверное, не ветер, а ураган был. - Я строгая, но справедливая. Нормальный у меня характер. Просто прямой очень. Не терплю высокомерия и фальши. Хотя самой-то мне кажется, что у меня золото, а не характер. Но со стороны, конечно, виднее. - Я народная артистка и очень этому рада. Яблоко от яблони недалеко падает. Я — то самое яблоко, которое недалеко упало от своего народа. - Я

Не верь, не верь поэту, дева; Его своим ты не зови — И пуще пламенного гнева Страшись поэтовой любви! Его ты сердца не усвоишь Своей младенческой душой; Огня палящего не скроешь Под легкой девственной фатой. Поэт всесилен, как стихия, Не властен лишь в себе самом; Невольно кудри молодые Он обожжет своим венцом. Вотще поносит или хвалит Его бессмысленный народ... Он не змиею сердце жалит, Но как пчела его сосет. Твоей святыни не нарушит Поэта чистая рука, Но ненароком жизнь задушит Иль унесет за облака. 1839 г

Постарели мои старики Незаметно, как это бывает, И уже, с чьей-то легкой руки, Маму бабушкой все называют. И все чаще тревожит отец, Хоть и делает вид, что здоров, Для меня нет дороже сердец, Чем сердца этих двух стариков! Дорогие мои старики, Дайте я вас сейчас расцелую!! Молодые мои старики, Мы еще, мы еще повоюем!! Вам обоим к лицу седина, И морщинки лучами косыми, И я ваши возьму имена, Чтоб назвать ими дочку и сына! И глаза ваши станут светлей, Их огня никому не задуть! Ведь внучат любят больше детей, Только я не ревную ничуть! Дорогие мои старики, Дайте я вас сейчас расцелую!! Молодые мои старики, Мы еще, мы еще повоюем!! Дорогие м