Меня всегда поражало, что люди, которых не было в Грозном во время войны, сегодня спокойно рассказывают о ней.

Берут интервью друг у друга, сидят в уютных студиях и рассуждают о бомбёжках, которых они никогда не слышали. Целая армия «знатоков».
И самое отвратительное — никого это не смущает. Никого! Телевизионные и интернет-комментаторы вдруг превращаются в «пострадавших», фантазируют, будто они голодали с нами, были ранены, будто пережили наш холод, голод и страх. Но они были очень далеко. Далеко от войны. Чаще всего — в Москве, Ингушетии, Дагестане. Кто-то жил в горных аулах, где войну знали в основном по сплетням, за редким исключением (из четырёх сотен чеченских сёл пострадали чуть более десятка, и там под зачистки попали как мирные русские жители, так и чеченцы).
Убежавшие из-под бомб жили спокойно, ели шашлык, тушёнку и сгущёнку — и несомненно считают себя экспертами по войне в Чечне. О войне они нагло врут. Как и их коллеги по цеху — пропагандисты и военные с обеих сторон. Такая ложь расходится миллионами просмотров, лайков и репостов. Ложь становится «правдой» для тех, кто тоже никогда не видел войны.
А что СМИ? Правозащитники? Фонды? Они это жуют, проглатывают и послушно кивают. Им удобно верить во все эти сказки. Их тоже там с нами не было.
Так кто дал право этим самозванцам говорить за нас? Кто позволил им торговать нашей болью? И почему до сих пор молчат те, кто должен был первым разоблачать эту мерзость?
Молчат — потому что никто не дал им площадки. Никто в правозащитных организациях планомерно не собирал уникальные свидетельства подлинных очевидцев. Ведь это неудобная правда. Тем мирным жителям, кто действительно выжил под бомбами, никогда не давали слова. Никогда. Эти люди умирали в забвении, скитаясь и голодая, лишившись дома в Чечне и своих родных. В каждой семье кто-то погиб — от геноцида, устроенного местными чеченскими нацистами, или от российских бомб, которые принесла Москва.
От геноцида в Чечне мирных людей погибло гораздо больше, чем от снарядов. Гибли от рук соседей и земляков. От войны люди не уезжали. Да и куда уедешь, если твой десятый прадед похоронен в Чечне?
В первое десятилетие после Чеченской войны те, кто выжил, ещё бились, чтобы рассказать миру свои истории. Но в большинстве своём правозащитниками и журналистами они услышаны не были. Во второе десятилетие после войны они болели, старели, доживали свои дни — те, кому удалось выжить и кто видел войну собственными глазами. Но они не были этническими чеченцами, только по месту рождения — чеченцы, и это оказалось «невыгодно» для кремлёвских дельцов и предавших нас российских правозащитников. Кремль намеренно скрывал акты геноцида нечеченцев, а правозащитники и журналисты в основном молчали, ожидая своих выгод и грантов — из российского бюджета и с Запада. Правда им тоже была не нужна.
Те, кто чудом выжил в войне и геноциде — русские, евреи, армяне, украинцы, татары, греки и другие коренные жители Грозного, Гудермеса, Аргуна, старых казачьих станиц вдоль Терека, — именно они, если говорить в процентах о мирных жителях под бомбами, а это более чем на 90 % русскоязычные, приняли на себя удар российских бомбёжек, а затем и акты геноцида от местных негодяев, — начали уходить один за другим. Кремль, правозащитники-приспособленцы и местные преступники в Чечне дождались своего «звёздного часа». Теперь они с пущей силой тиражируют ложь в массы и откровенно вступают в сговор, запуская через СМИ удобные им версии Чеченской войны.
Когда я с большим трудом добилась публикации малой части своего дневника о войне, то некоторые оппозиционные СМИ якобы поддержали меня. Но по факту они хотели лишь использовать моё имя и мой труд, чтобы продвинуть нужную им версию.
В 2023 году на «Радио Свобода» моё интервью отредактировали так, что я его не узнала: фрагментарно вырезали фразы, буквально вырвав мои слова из контекста, когда я рассказала об актах геноцида нечеченцев и о том, что под бомбы попали в основном русские жители Грозного, а чеченские боевики пришли к нам воевать из своих родовых сёл. «Новая газета» наотрез отказалась публиковать свидетельства очевидцев геноцида в Чечне.
На телеканале «Дождь» в фильм Анны Немзер «Война и мирные» вошло всего несколько минут из семи часов съёмки и, разумеется, ни слова о геноциде, зато с продвижением версии о том, что пострадал только чеченский народ. Хотя под бомбами, я подчеркнула это раз пятьдесят за беседу, были в основном коренные русские жители. И это подтверждается всеми архивными видеозаписями. Да и сами власти Чечни в 2005 году объявили: «...из 160 000 погибших и пропавших без вести с начала 90-х примерно 130 000 — русские и русскоязычные жители Чечни».
Удивительно начался и краткий фрагмент обо мне в фильме Анны Немзер: «...одни верят, что Полина Жеребцова существует, а кто-то считает, что она никогда не жила в Грозном и это вообще арт-проект». И далее нет пояснения, кто же этот «кто» — кадыровский чиновник, шепнувший данную мысль журналисту в кулуарах, ичкерийский военный преступник, создавший очередную группировку в Европе, или их общий куратор из ФСБ. Ни одного кадра с оригиналами моих дневников в фильме не показали, хотя изучали и снимали мои тетради сотрудники «Дождя» несколько часов кряду! Вместо этого на огромную аудиторию была запущена мысль, что я, подлинный свидетель войны, якобы какой-то арт-проект. Причём этот посыл шёл без всякого разоблачения: мол, вот мы-то, журналисты, лично общаемся с Полиной, видим её документы, фото, архив, оригиналы дневников, и мы прямо сейчас разоблачаем кремлёвскую ложь русских и чеченских аферистов, направленную на её дискредитацию.
Кто же расскажет вам подлинную историю? О том, например, как в посёлке Чири-Юрт радикальные чеченские исламисты в Ичкерии казнили юную девушку Раису из русско-чеченской семьи за то, что она родила ребёнка без мужа. Её мама стояла на коленях, умоляла пощадить дочь, но у дочери вырвали из рук грудного ребёнка и увели её на казнь. Брата Раисы эти же «верующие» дяди-боевики уговорили обвязаться взрывчаткой и полезть под российский танк, чтобы «смыть позор семьи». Пятиклассник взорвался. Учащаяся со мной в Грозном Лайла Байсултанова жила рядом с семьёй Раисы, они дружили.
Сейчас из старожил посёлка Чири-Юрт почти никого не осталось, русские жители исчезли оттуда целыми улицами. Знакомая недавно приезжала туда и пыталась воззвать к совести, расспросить, помнят ли люди о том, как чеченские активисты в Ичкерии уничтожали земляков, захватывали дома, насиловали детей и подростков, устраивали публичные казни. В посёлке особенно лютовала банда Хусейна, которая затем переключилась истреблять русскоязычных земляков в городах республики. Но старых жителей нет, а те несколько чеченских семей, что до сих пор живут там с 90-х годов, рассказали, что существует негласный приказ Рамзана Кадырова: всё теперь списывать на войну. Мол, погибшие при казнях и расправах от местных извергов по новой версии должны выдаваться за пострадавших от случайных пуль и снарядов...
Так пишется «новая история Чечни». История без правды. История, где свидетели молчат. А ложь гремит во весь голос.
Но настоящие свидетели ещё живы. Их слова — золото. Их память — последнее, что у нас осталось.
И чтобы добраться до этой правды, приходится пробиваться сквозь километры лжи, как сквозь чёрное облако каракатицы. Но именно там, за завесой, — настоящая история. История тех, кто действительно был с нами под бомбами.
Полина Жеребцова
*****
Фотографии Грозного времён Первой чеченской войны.
На первом фото — Аванесов Георгий Хуренович, 1939 года рождения, уроженец Грозного. Армянин. У него большая семья. Всю войну они были в Грозном, но затем чеченские преступники, которые угрожали и запугивали ещё до войны, всё-таки отобрали их дома, и армянская семья ушла ни с чем из родного края.
На втором фото — местная русская семья Наумкиных. Семья, в которой взрослые женшины Ира, Юлия, Анна, есть дядя Леша, бабушка Вера и маленькие дети: Лиана, Давид, Эмма.
Маму золотоволосого ребёнка, сидящего в коляске, убили в дудаевской Ичкерии. Коляску на фото везёт тётя ребёнка Юлия, которую позднее зверски убьют чеченцы-преступники в масхадовской Ичкерии. Перед смертью Юлию пытали, а затем отрезали ей голову.
Сестру Юлии Иру, маму одного из малышей, в Ичкерии жестоко избили чеченцы и сожгли заживо.
По словам тех, кто жил рядом с этой семьей, убийцы на время забрали девочку Лиану и её братика Давида к себе, но позже дети оказались в детском доме.
Третья взрослая родственница семьи, Аня, умерла без лекарств в Ичкерии. Дядю Лёшу чеченские боевики забрали копать окопы в Грозном...
На фото сразу за дочерью Юлией идёт бабушка Вера. Её тоже ждала страшная гибель в родной Чечне.