Евгений Леонов. Последняя роль в театре

Рассказать эту историю я просто обязан, ведь я был на последнем спектакле великого русского актера.

Были времена, когда мы ходили в Ленком. Мой студент там работал и водил меня за кулисами. Пригласительные и билеты доставались редко, и самым странным образом, через третьи руки.
Ленком - это была живая легенда, "атмосферный" театр, где перед входом я видел как парковались Янковский и Абдулов. Само попадание туда, на любой спектакль предвещало культурный шок. Где ты в зале - было неважно... Важно вдохнуть тот "ленкомовский" воздух, окунуться в театральное действо и переживать вместе с героями... Да, так было...Ведь Тогда, в начале 90-х, сходить на "Юнону" с Караченцовым или на "Гамлета" с Чуриковой, Янковским и Збруевым - ну, знаете, это как в космос слетать. Ощущение непередаваемо.

Не знаю, как перейти к главному. К тому, какие чувства боролись во мне на спектакле Евгения Павловича Леонова. Все же почти 30 лет прошло.

Я был среди зрителей . На сцене шла "Поминальная молитва" в постановке Марка Захарова, по пьесе Григория Горина и по мотивам повести Шолом-Алейхема "Тевье-молочник". Мы, зрители, знали, незадолго до этого, в 1988 году у Леонова случился инфаркт, его чудом спасли врачи Германии. Кто не знает, 28 дней он был в коме после операции.
На спектакле ему было очень тяжело, но он преодолевал себя, чтобы донести образ своего героя, его мысли. А было что доносить, ведь Тевье. - это человек: который теряет все и борется до конца.

Сцена из спектакля
Он стоял на сцене Ленкома, в роли Тевье-молочника, он был будто дома, там, в своей деревне, со своей семьей и лошадью, со своими радостями и бедами. Но было чувство, что его какая-то стремительная стихия вырывает из этой жизни.
Он говорил такие вещи, что я понимал, при всей мудрости прозы Шолом-Алейхема, при всем ироничном изяществе драматургии Григория Горина - Леонов создает какой-то новый исповедальный текст, - он говорил, что жить осталось немного, говорил, какие самые важные мысли приходят в голову, о чем грустно ему, а что радует, что сбылось, а что - нет. Текст, который можно не записывать, не запоминать,... Его нужно научиться слушать и слышать потом всегда. Это были слова, которые посеяны в тебя, и всходы будут каждый год. Научись собирать урожай. Слова живут в тебе, даже если ты их не помнишь.
Высшая стадия актерства - когда актер вдохнул в персонаж свою жизнь и живет ею. И тогда перед тобой не просто судьба евреев в царской России, по жизням которых шарахнуло погромами 1905 года, перед тобой - та сторона твоей жизни, которую ты еще не видел и не подозревал, что она есть.
Вот об этом фраза из спектакля:
И разве мы не говорим себе всякий раз, когда вдруг обрушится на нас ушат холодной воды: "Только бы пронесло", а в спектакле:В наше время много скопилось ненависти, которая обжигает сердца людей. Сюжет известен. Он, кстати, сказан в нескольких словах в начале спектакля. Тевье-молочник говорит: "Ну что, Боже милосердный, дыхнул бы теплом соим, обогрел бы." Вот об этом спектакль.
Еще я обратил внимание, что происходило с актерами, которые были рядом с Леоновым в том спектакле. Они все сочувствовали его герою независимо от своих ролей.
История беды Тевье-молочника, его жены – Голды, их дочерей, в деревне Анатовка как-то становится историей любой человеческой беды.
И Абдулов (в роли Менахема-Мендла – родственника Тевье, человека без определенных занятий), как-то грустно выводил Татьяну Ивановну Пельтцер на сцену. И Всеволод Ларионов в роли Лейзера-Волфа, мясника, будто опускал взгляд.
Они все прощались, как оказалось, с ним, с Леоновым.

Прислушиваюсь. Хочется немного послушать.
В спектакле есть одна интересная, сдобренная горьким юмором фраза, ее говорит женщина мужчине: Или эта:Когда с нами что-то случается, надо вспоминать Тевье -молочника. Нет, не потому, что он по своему сражался за свою семью..., а потому, что он философ, который чем больше его окутывают жизненные передряги тем становится мудрее, мудрее, мудрее.Еще подумалось, может быть я написал о Леонове потому, что Евгений Павлович наверняка бы подписался под словами Шолома-Алейхема.

Леонов играл роль: а на самом деле прощался с нами, и он и зрители знали об этом.
И даже смерть настигла его тогда, когда он выходил из дома, чтобы приехать в свой любимый театр.

Сейчас спектакль вернулся на сцену Ленкома, я конечно на него не пойду, мне дороги те старые актеры.
Но есть и луч света. Роль Тевье-молочника играет сын Евгения Павловича – Андрей Леонов. Роль Цейтл, которую играла Елена Шанина, играет их дочь с Александром Збруевым – Татьяна Збруева.
Но это уже начинается другая история, которая еще не написана.