- Я обойдусь.

– сказал Вадик. – Мама. Папа. Будьте здоровы!..
Семья у Вадима была довольно строгой. Традиции от поколения к поколению соблюдались неукоснительно. Прадед, дед Вадика, а следом и отец были врачами. Мальчика с младых ногтей готовили к тому, что он последует традиции – станет доктором. Продолжит династию. А также женится на порядочной девушке из интеллигентной семьи, родит сына, и в этом тоже будет как отец. Как дед. Как несколько поколений «до». Независимо от того, что творилось вокруг, у Меркуловых были самые высокие цели. Лечить и спасать людей, и рожать новых врачей.
Иногда Вадик смотрел в глаза своей матери – некогда девочке из интеллигентной семьи – и пытался найти в них… счастье. Радость. Свет. И… не находил.
- Мама, ты любишь папу? – спрашивал Вадик.
- О чем ты говоришь?! Конечно, люблю! – несколько раздражённо отвечала Тамара. – Твой отец – гениальный врач, прекрасный человек…
- А муж?
- Что?
- Ну… муж он какой?
- Ты спятил, мой дорогой. Ты не можешь задавать мне такие вопросы.
- Мама… ну вот отец из Андрея Яковлевича так себе.
Мать театрально хваталась за лицо руками, изображая ужас. Что, мол, ты такое говоришь?!
- Я же его почти не вижу. – кисло пояснял Вадик. – Приходит, когда я сплю. Когда я встаю утром – папы уже нет дома.
- Спи! Когда ты сам станешь врачом, ты поймешь, что нужно выбирать. Его обязанность – спасать людские жизни, лечить людей. Знал бы ты, сколько людей обязаны жизнью твоему отцу!
Вадик лежал в темноте и думал, что всё это какая-то ужасная ерунда. Люди обязаны жизнью его отцу, а в его, Вадика, жизни папы нет почти совсем. Изредка по выходным. Разве это справедливо?
Он понимал, что врачом становиться совсем не хочет. Нет, сама по себе наука была ему интересна – едва научившись читать, Вадик первым делом полез в учебники отца. Но думая о том, что врачи выбирают работу, а не семью… спасают чужие жизни, а в собственной черт ногу сломит – думая об этом, Вадик разочаровывался в медицине. Так ли уж хороши традиции, быть докторами, учителями, артистами, в нескольких поколениях? Может быть, именно это однообразие делает жизни целых семей несчастными. Ну ведь несчастливы родители Вадика, очевидно же!
Спорить с отцом, однако, Вадик не стал. Поступил в медицинский, учился почти на одни пятерки. Отец хотел, чтобы Вадик стал хирургом, но тут уже парень не уступил. Заявил, что хочет пойти в педиатрию.
- Хм. – сказал Андрей Яковлевич. – А что? Очень достойно и похвально.
Он взглянул на супругу. Тамара тут же натянула улыбку и кивнула. Мама Вадика не спорила с мужем. Она была образованной девушкой из интеллигентной семьи, но ни дня в жизни не работала. Её работа заключалась в том, чтобы создавать комфорт мужу. Воспитывать сына. Быть красивой на случай выхода с мужем в свет, на какое-нибудь мероприятие.
Вадик получил диплом и проходил интернатуру в детском отделении пятой горбольницы, когда ему устроили смотрины. Или, для него, а не ему – он в этом не слишком разбирался.
Вера была дочерью начальника Андрея Яковлевича. Начальник этот, Григорий Петрович, пришёл с семьёй на юбилей отца Вадима, там молодых и познакомили. Вера, видимо тоже хорошо подготовленная родителями, улыбалась Вадику и ухаживания принимала благосклонно. А ему казалось, что он смотрит на весь этот сюр со стороны. Средневековый сюр, к тому же.
Но девушка оказалась милой, обаятельной. Приятной. Вадик продолжил общение после юбилея – пригласил в кино, в кафе. Пару раз они встречались после работы и гуляли в парке. Однажды Вадик задержался - он ехал на метро, какой-то выход неудачно и невовремя закрыли, и пока он искал место встречи, выйдя в другом месте, опоздание стало почти критическим.
Он вошёл в парк с противоположной стороны и пошёл к памятнику, где была назначена встреча. Приготовился извиняться. На подходе Вадик заметил, что невеста разговаривает с кем-то по телефону. Вадим не мог себе объяснить ни тогда, ни после, что именно заставило его затеять игру в шпионов. Вера и так на него не смотрела – она стояла лицом к тропинке, откуда Вадик должен был появиться. Но этого ему показалось мало. Вадим сбавил шаг, сошёл с тропы, и начал за спиной у Веры пробираться к месту встречи по кустам. Когда он был совсем рядом, до него долетели обрывки разговора:
- Да… да… да, нет! Ну, встречаюсь, конечно, а что мне остается? С папаней же моим не забалуешь!
Вера замолчала. Вадика бросило в пот. Она встречается с ним, потому что настоял её отец. А так он, Вадим, ей совсем не интересен.
Он хотел выйти из-за дерева и подойти к Вере, но тут она снова заговорила:
- Мне другой Меркулов нравится. Да-а, отец. Вот с кем бы я без разговоров пошла… в любую операционную. Хи-хи. Ну и что, что старый? Он хирург… видела бы ты его руки. А глаза. Мне кажется, он еще ого-го.
Вадик почувствовал боль за ребрами и тошноту. Интересно, были ли у отца инциденты на работе с такими вот Верочками? С Верой-то не было ничего, но она мечтает. Вот Вадик дурак!
Он не стал выходить из своего укрытия. Просто ушёл из парка, от памятника… от Веры. Когда она позвонила, Вадик не взял трубку.
А потом состоялся разговор с родителями:
- Мы думали, всё в порядке. Вера тебе понравилась.
- Вы ошиблись. – стараясь казаться спокойным, сказал Вадим.
- Ну… плохо. Такую невесту ещё поди поищи. Я тебя, конечно, не могу заставить на ней жениться…
- И то слава Богу! – прервал отца Вадик. – Пап, мне там ещё нужно материалы для статьи изучить… прости.
- Конечно. – пожал плечами Меркулов-старший. – Изучай…
Вадик ушел в свою комнату, а Андрей спросил у жены:
- Он тебе ничего не говорил?
- Конечно, нет! Мы же вместе с ним разговаривали.
- Ну… что же. Он ещё молод. Успеет жениться.
- Конечно! – улыбнулась Тамара.
Вадик собрался жениться на медсестре из своего отделения, Ольге. Узнав о намерениях сына, Андрей устроил дома грандиозный скандал. Увещевал. Кричал. Манипулировал. К манипуляциям он перешел, когда понял, что всё прочее на сына не действует. Отец поморщился, схватился за грудь и тяжело опустился на стул.
Тамара забегала, зазвенела пузырьками. Остро запахло сердечными каплями.
- У папы завтра операция. – мать капала капли в рюмку. – Серьезная. Ты не можешь его так доводить! Ты должен сказать, что всё это – несерьезно. Ты поговоришь с этой... девушкой, и всё ей объяснишь.
Отец тер грудь и косился на Вадика. Цирк, да и только!
- А что я должен ей объяснить, мама?
- Что ты не можешь на ней жениться, разумеется! – полным патетики голосом воскликнула мать.
- А почему, собственно, я не могу на ней жениться? Я хочу на ней жениться. Я хочу познакомить её с вами, хоть может это и зря.
- Тамара, оставь… мы вырастили неблагодарного идиота. Пусть идет и женится на ком хочет. Нашего благословения он не получит!
- Я обойдусь. – сказал Вадик. – Мама. Папа. Будьте здоровы!
- Если уйдешь… - прохрипел отец. – Если ты сейчас выйдешь из дома, никогда больше сюда не вернешься!
Вадим вышел из гостиной, а после и из квартиры, когда мать пыталась всучить отцу вонючую рюмку с лекарством. Хлопнула входная дверь.
Андрей разогнулся и убрал руку от груди. Тамара всё ещё совала ему капли.
- Да убери ты это! Это спирт с барби.тура.тами! Ничего получше не придумала? Это ты виновата!
- В чём? – опешила Тамара.
- В том, что сын пошёл по кривой дорожке!
Женщина промолчала. Да, она знала планы своего мужа на Вадика. Но ведь он стал врачом, что же Андрею ещё нужно? Ну вот, их двадцать пять лет назад поженили чуть не насильно. Родители. Сосватали, поженили. И всю жизнь она живёт как-то… правильно и скучно. Не своей жизнью как будто.
Но в чем-то муж прав, конечно… медсестра – это перебор.
- Говори, что хочешь. Я так устала!
Тамара отвернулась и пошла в комнату. Муж лёг спать в кабинете. На следующий день они официально разъехались по разным комнатам, и совершенно отдалились друг от друга. Тамара выполняла свои обязанности по дому, иногда перебрасываясь с мужем парой фраз по делу. Андрей по-прежнему переводил ей часть своей зарплаты. Они и были-то чужими, а теперь словно стали просто прохожими…
Вадик с Олей поженились и стали жить у неё. Вместе с Ольгиной мамой, Натальей Борисовной.
- Тёща у меня мировая! – говорил Вадик коллегам, угощая всех домашними пирогами.
Именно у жены дома Вадик и понял, что такое семья. И хоть отца Оли давно не было в живых, но тут не грустили и не страдали. Тут жили. Любили. Разговаривали друг с другом.
Наталья работала кассиром в театральной кассе.
- А что, мама, можете нам билетики отложить на хороший спектакль? Я выкуплю.
- Ещё чего выдумал! Я скажу, в какой день приходить, и просто забронирую вам с Ольгой места. Не надо ничего платить, ты чего как не родной?
И всё это было искренне. И всё это грело.
Через два года Оля забеременела.
- Вадик, ты должен сказать своим. – вздохнула она. – Мне кажется, они имеют право знать.
- Иметь право не то же самое, что иметь желание, милая… - грустно ответил Вадик. – Не беспокойся ты об этом! Тебе сейчас лучше вообще ни о чем не беспокоиться.
В положенный срок родился сын. Назвали Степкой, Степаном.
- Ну, что? Ещё один врач на свет появился? – улыбнулась счастливая бабушка.
- Да типун вам на язык, мама! – возмутился Вадим. – Сам вырастет и сам решит!
- Да не нужно мне никакого типуна, сынок! Я с тобой солидарна.
Жизнь стала более хлопотной, но счастливой. Оля сидела со Стёпкой. Вадик и Наталья работали, вечерами сюсюкались с малышом, выстраиваясь в очередь. Ольга нет-нет, да напоминала Вадику, что неплохо бы сообщить его родителям, что они стали бабушкой и дедушкой.
Вадик был уверен, что его отец знает обо всех успехах сына. И о рабочих, и о семейных. Знает, но не звонит. Значит, не хочет. Значит, не интересует его внук. Собственно, и сын Меркулова-старшего не интересует, и не интересовал никогда. Андрея Яковлевича интересовали собственные планы и проекции. А когда что-то не получилось так, как он задумал, - всё. Остыл. Забыл уж, наверное…
Вадик всё же позвонил с работы. На домашний. Подошла Тамара.
- Это я, мама.
- Привет, сынок. – совершенно нейтрально сказала мать.
- Как ваши дела?
- Нормально. А твои?
- Работаю. Кандидатскую пишу. Сын у меня родился.
В трубке повисла пауза. Потом мать сказала всё тем же чужим голосом:
- Поздравляю тебя, сынок. Здоровья вам.
Вадиму хотелось заплакать и закричать. Крикнуть простое и банальное: «Мама, это же я, твой сын!» Но он промолчал. Поблагодарил и повесил трубку. Долго ещё Вадик сидел, глядя в окно, думая одну фразу: «Зря и позвонил!». А потом пришли родители пациентки, и он переключился.
Дома Вадик все рассказал жене, и попросил больше не поднимать этот разговор:
- Прости, Олька, что у меня такие родители.
- Родители как родители. – вздохнула она. – Просто они ведут себя так, как считают правильным. Тут уж ничего не поделать.
Продолжение >>Здесь