Юрий ))

Можно ли расслышать трещину — ту самую, что лопается где-то между сердцами по совершенно незначительному поводу? Марина об этом знает многое, хоть и не может подобрать слов, чтобы объяснить — себе или дочери. Всё её материнство будто сжалось до ощущений: гулкая усталость в груди, обида, позабывшая своё имя, и знакомое чувство — когда взгляд скользит по комнате, а за ним цепляется одиночество. Потереть мокрое от кухонной тряпки окно. Как будто всё ещё можно что-то стереть, стереть… — Вера, ты опять чашку на столе оставила,— марин голос мелко дрожит, но она сама этого не замечает. Дочь идёт насквозь, не оборачивается — только короткое «Потом уберу!» да отрывистый щелчок двери. Когда это произошло?.. — спрашивает себя Марина и вдруг ловит тёплый, чуть щемящий запах яблочного пирога: будто бы воскресенье десять лет назад, когда Вера приходила с работы и, сняв туфли, смеялась: "Мама, ты гений кулинарии!"… Тогда между ними жила какая-то лёгкость. Теперь всё кажется хрупким. Замечания, что ср

Погода выдалась хмурой. На улицах мокрый асфальт блестел, как старое зеркало, а в окнах соседей, казалось, догорали последние огоньки осени. Под этот рассеянный свет Валентина устроилась в своё любимое кресло у небольшого столика, где долгие годы хранился семейный альбом. Альбом давно стал её утешением. Старые снимки… Вот они: все вместе, молодые, счастливые. Как живые — будто сейчас перешёптываются и смеются где-то здесь, у окна. Она аккуратно провела пальцами по жёлтой странице. Где-то вот тут, в самом центре, — старая фотография: Валентина обнимает крепко двух своих детей, а рядом муж, ещё такой молодой, позади — сад в цвету. Семейное счастье в одно короткое мгновение: у всех улыбки, глаза светятся радостью. Только вот, что-то не так… Фото… треснуло. Поперёк всей семьи — глубокая тонкая трещина. Будто именно здесь, через нежные лица, прошла невидимая линия, разделив недавнюю радость и сегодняшнюю пустоту. — Эх, даже эта фотография, — слабо вздохнула Валентина, — и та не выдержала на

Погода выдалась хмурой. На улицах мокрый асфальт блестел, как старое зеркало, а в окнах соседей, казалось, догорали последние огоньки осени. Под этот рассеянный свет Валентина устроилась в своё любимое кресло у небольшого столика, где долгие годы хранился семейный альбом. Альбом давно стал её утешением. Старые снимки… Вот они: все вместе, молодые, счастливые. Как живые — будто сейчас перешёптываются и смеются где-то здесь, у окна. Она аккуратно провела пальцами по жёлтой странице. Где-то вот тут, в самом центре, — старая фотография: Валентина обнимает крепко двух своих детей, а рядом муж, ещё такой молодой, позади — сад в цвету. Семейное счастье в одно короткое мгновение: у всех улыбки, глаза светятся радостью. Только вот, что-то не так… Фото… треснуло. Поперёк всей семьи — глубокая тонкая трещина. Будто именно здесь, через нежные лица, прошла невидимая линия, разделив недавнюю радость и сегодняшнюю пустоту. — Эх, даже эта фотография, — слабо вздохнула Валентина, — и та не выдержала на