* * * Осень, зажигая кроны, Бросит листьев на порог. Листопад – пора влюблённых, Но любовь – капризный Бог. Вспыхнул парк, вчера зелёный, Смесью охры, багреца… Осень, зажигая кроны, Зажигает и сердца. Как томительно и сладко Мне бродить среди аллей. Здесь, со мной, стихов тетрадка – Что мне может быть милей? Тихо с тополя слетает Прямо под ноги листок… Бог любви – любви не знает, Легкомыслен и жесток. Средь ветвей – всё ярче пламя. Роща шумная пестра. Истомлённая стихами, Я – готова для костра. Не унять огонь незримый: То утих, то вспыхнет вдруг. Сочинять – неисцелимый, Изнурительный недуг. Кто с меня не сводит взгляда? Кто навстречу мне спешит? Листопада, листопада Не хватало для души! 21 сентября 1971 (15 лет)
У ОКНА
Под фонарём искрится снег.
Озябший прошагал прохожий…
Где ты, на свете не похожий
Ни на кого? – Мне дай ответ!
Меж нами – ночь и тишина,
Зимы студёные просторы…
А я стою, отдёрнув штору,
У незамёрзшего окна.
Я в тёмной комнате одна,
Гляжу на белый снег печально.
В сорочке – словно в платье бальном,
Где вся душа обнажена.
А в сердце – трепет и полёт,
Оно кого-то ждёт, тоскуя,
Оно и верит, и ревнует
Того, кто взять его придёт.
Средь сотен восхищённых глаз,
Которых мне совсем не надо,
Не пропустить бы только взгляда,
Понять, что он – моя отрада,
Что час судьбы настал для нас.
10 декабря 1971
(15 лет)
* * *
Таллин в инее, Таллин в инее.
Башни древние освещены.
Тени длинные, тени синие.
Ночь. На улице – мы одни.
Хрустнет снег под ногой прохожего,
И опять воцарится тишь.
Сколько сливок зима створожила
На коньках островерхих крыш!
«Вана Томас» * рукой мозолистой
Правит розой ветров, пока
Зеленеющий флюгер «Олевисте» **
Режет надвое облака.
Нам бальзамом прольётся на душу
Переливчатый перезвон –
Бой курантов на старой ратуше
Погружает весь город в сон.
Мы заснеженным бродим Таллином,
Небом щедро одарены
Золотым, свежей ковки талером
Льющей свет молодой луны.
Так по Таллину мы скитаемся,
Позабыли уж, сколько дней…
И, влюблённые, не решаемся
Рассказать о любви своей.
И как жалко, что чудо снежное
Скоро кончится – близок час:
Поезда по пути железному
Увезут, разлучая нас.
7 января 1972
--------------------------------------------------------------------
* «Старый Томас» - флюгер на крыше ратуши в виде
мужской фигуры в широкополой шляпе и с флагом
в руках.
...Ещё* * *
Таллин в инее, Таллин в инее.
Башни древние освещены.
Тени длинные, тени синие.
Ночь. На улице – мы одни.
Хрустнет снег под ногой прохожего,
И опять воцарится тишь.
Сколько сливок зима створожила
На коньках островерхих крыш!
«Вана Томас» * рукой мозолистой
Правит розой ветров, пока
Зеленеющий флюгер «Олевисте» **
Режет надвое облака.
Нам бальзамом прольётся на душу
Переливчатый перезвон –
Бой курантов на старой ратуше
Погружает весь город в сон.
Мы заснеженным бродим Таллином,
Небом щедро одарены
Золотым, свежей ковки талером
Льющей свет молодой луны.
Так по Таллину мы скитаемся,
Позабыли уж, сколько дней…
И, влюблённые, не решаемся
Рассказать о любви своей.
И как жалко, что чудо снежное
Скоро кончится – близок час:
Поезда по пути железному
Увезут, разлучая нас.
7 января 1972
--------------------------------------------------------------------
* «Старый Томас» - флюгер на крыше ратуши в виде
мужской фигуры в широкополой шляпе и с флагом
в руках.
** «Олевисте» - собор святого Олая, или Олафа.
* * * Ты идёшь через время походкой неслышной. Вот взглянул. Вот махнул мне рукой. Как нам мало быть вместе позволил Всевышний! Как мне тягостен вечный покой! Я томлюсь по тебе. В моей памяти живы Голос твой и внимательный взор, И все дни напролёт, мой избранник смешливый, С твоей тенью веду разговор. Может, счастлив давно ты в лазурных долинах И не хочешь меня вспоминать? Может, ты позабыл, как звучит моё имя И как сладко меня обнимать? Может, песни поёт заунывные вьюга Над поникшей твоей головой? Только знай, что тебя не оставит подруга – Для меня ты, как прежде, живой! Снова сердце во власти любви рецидива, Снова жажду объятий твоих! Смерть бессильна. И наши желанные живы Пока любим и помним мы их! 24 февраля 2025
* * * «Ну, наконец-то! Здравствуй, родная!» Миг наступил – мы с тобою вдвоём, Как перед Богом, сердца открываем, Всё пережитое – прошлым зовём. Скомкано в горле нежное слово. Всё невпопад: и дыханье, и речь… Только душа постоянно готова Рваться и пить пряный хмель этих встреч! Еле заметно дрожат твои руки, Если на плечи кладёшь ты их мне… Вмиг позабыла я годы разлуки, Будто они мне приснились во сне. Любишь ли вправду, или играешь? – Мне всё равно. Я приду, позови! – Прихоть ли краткая сердце смущает, Или отчаянье прежней любви?… 25 июня 2004
* * *
Ангел мой, во мрак одетый!
Что ты мокнешь под дождём?
Это плачущее лето
Мы с тобой переживём!
Доживём до тьмы осенней,
Дружбу старую храня,
Сотни три стихотворений
Ты нашепчешь для меня.
Изживём тоски ненужной
В сердце острую иглу,
Глядя, как наш пёс недужный
Тихо дремлет на полу,
Как на улице в ненастье
В кронах ветер шелестит…
И за наши сны о счастье,
Может быть, нас Бог простит.
6 июля 2004
«Кобылице моей в колеснице фараоновой Я уподобил тебя, возлюбленная моя». «Песнь песней» Соломона * * * Вьются по ветру пряди хвоста, Напрягаются тонкие жилы – Родословная архи-чиста У твоей златогривой кобылы. Ей неведомы окрик и хлыст, Вдаль летит она ветра скорее. Ей понятен таинственный свист На излучине тёмной аллеи. Как ей сладостен гонга призыв, Упоенье победой знакомо! Сколько раз ей вручали призы На прибитом песке ипподрома! Заплетай же ей пряди хвоста И дари драгоценную сбрую! А угаснет её красота, Ты тогда оседлаешь другую. 30 ноября 2004
* * * Он – фанфарон, болтун, павлин хвастливый! Ему не чувство – фраза дорога. Он жизнь прожил в неведенье счастливом, Что наживает он во мне врага. Его насквозь я недостатки вижу, Они сулят мне огорчений тьму. Бог даст мне сил, и я возненавижу Все те черты, что свойственны ему! Он – бабник, вертопрах и забияка. Сама не знаю, что я в нём нашла?! Наверно, кто-то занавесил мраком Мне вещих глаз на время зеркала! Я тьму мужчин ему найду на смену, И в честь мою начнут слагать стихи! Давным-давно ему я знаю цену – Мне лень перечислять его грехи! Когда мы врозь – он полной грудью дышит, Любые обязательства кляня… Но лишь я страстный зов его услышу, Как Божий мир весь гаснет для меня! 17 августа 2004
ФАВОРИТ Ты низложен, красавец! С королевского ложа Ты сегодня Твоей королевой низложен! Бесполезны стенанья, И просьбы, и стоны: В этой розовой спальне Ты теперь – вне закона. Злобный шёпот в передних Щёки вспыхнуть заставит. Ты теперь – из последних, На тебя – не поставят. Не проходят бесследно Честолюбия раны. – Вон хохочут победно И пажи, и охрана. Головою красивой Ты кичился беспечно. Подмигнул вдруг игриво Мастер шуток заплечных. Своре сплетников пища – Твоя личная драма. За грехи с тебя взыщет Венценосная дама! 12 декабря 2004
* * *
Лиловая мгла залила серебро тополей.
Темны гаражи возле старой Бутырской тюряги.
И гулко разносится лай по окрестности всей. –
Собак перебрёх. – Беспризорные лают дворняги.
Что сталось бы с нами без этого лая собак по ночам?
Совсем бы забыли кочевья, откуда мы родом!
И так уж чуть светит в клетушке сознанья свеча,
И вечность стоит тишиною ночною у входа.
А завтра я вынесу им по куску колбасы,
Чтоб скрасить их жизнь без своей конуры и подворья.
Ах, лайте, пожалуйста, милые, добрые псы,
Всю ночь охраняя дворы своего беспризорья!
22 декабря 2007
* * * В тисках корсета – сердца страстный стук… Над серебром старинного потира Едва заметен трепет бледных рук На золотом флаконе эликсира. Свет преломляет стрельчатый витраж, Скрывая вид на сонную долину, Проворен и услужлив мальчик-паж, И шелестят надменно кринолины. В бюро дубовом древний фолиант Читают крысы, торопя друг друга, На клавикордах юный музыкант Играет дамам вдохновенно фугу. Желанье будит аромат духов… Под мерный звук старинного клавира Вам кто-то кубок поднести готов, Отмерив скупо капли эликсира. 22 февраля 2005
Комментарии 11
Осень, зажигая кроны,
Бросит листьев на порог.
Листопад – пора влюблённых,
Но любовь – капризный Бог.
Вспыхнул парк, вчера зелёный,
Смесью охры, багреца…
Осень, зажигая кроны,
Зажигает и сердца.
Как томительно и сладко
Мне бродить среди аллей.
Здесь, со мной, стихов тетрадка –
Что мне может быть милей?
Тихо с тополя слетает
Прямо под ноги листок…
Бог любви – любви не знает,
Легкомыслен и жесток.
Средь ветвей – всё ярче пламя.
Роща шумная пестра.
Истомлённая стихами,
Я – готова для костра.
Не унять огонь незримый:
То утих, то вспыхнет вдруг.
Сочинять – неисцелимый,
Изнурительный недуг.
Кто с меня не сводит взгляда?
Кто навстречу мне спешит?
Листопада, листопада
Не хватало для души!
21 сентября 1971
(15 лет)
Под фонарём искрится снег.
Озябший прошагал прохожий…
Где ты, на свете не похожий
Ни на кого? – Мне дай ответ!
Меж нами – ночь и тишина,
Зимы студёные просторы…
А я стою, отдёрнув штору,
У незамёрзшего окна.
Я в тёмной комнате одна,
Гляжу на белый снег печально.
В сорочке – словно в платье бальном,
Где вся душа обнажена.
А в сердце – трепет и полёт,
Оно кого-то ждёт, тоскуя,
Оно и верит, и ревнует
Того, кто взять его придёт.
Средь сотен восхищённых глаз,
Которых мне совсем не надо,
Не пропустить бы только взгляда,
Понять, что он – моя отрада,
Что час судьбы настал для нас.
10 декабря 1971
(15 лет)
Таллин в инее, Таллин в инее.
Башни древние освещены.
Тени длинные, тени синие.
Ночь. На улице – мы одни.
Хрустнет снег под ногой прохожего,
И опять воцарится тишь.
Сколько сливок зима створожила
На коньках островерхих крыш!
«Вана Томас» * рукой мозолистой
Правит розой ветров, пока
Зеленеющий флюгер «Олевисте» **
Режет надвое облака.
Нам бальзамом прольётся на душу
Переливчатый перезвон –
Бой курантов на старой ратуше
Погружает весь город в сон.
Мы заснеженным бродим Таллином,
Небом щедро одарены
Золотым, свежей ковки талером
Льющей свет молодой луны.
Так по Таллину мы скитаемся,
Позабыли уж, сколько дней…
И, влюблённые, не решаемся
Рассказать о любви своей.
И как жалко, что чудо снежное
Скоро кончится – близок час:
Поезда по пути железному
Увезут, разлучая нас.
7 января 1972
--------------------------------------------------------------------
* «Старый Томас» - флюгер на крыше ратуши в виде
мужской фигуры в широкополой шляпе и с флагом
в руках.
...Ещё* * *
Таллин в инее, Таллин в инее.
Башни древние освещены.
Тени длинные, тени синие.
Ночь. На улице – мы одни.
Хрустнет снег под ногой прохожего,
И опять воцарится тишь.
Сколько сливок зима створожила
На коньках островерхих крыш!
«Вана Томас» * рукой мозолистой
Правит розой ветров, пока
Зеленеющий флюгер «Олевисте» **
Режет надвое облака.
Нам бальзамом прольётся на душу
Переливчатый перезвон –
Бой курантов на старой ратуше
Погружает весь город в сон.
Мы заснеженным бродим Таллином,
Небом щедро одарены
Золотым, свежей ковки талером
Льющей свет молодой луны.
Так по Таллину мы скитаемся,
Позабыли уж, сколько дней…
И, влюблённые, не решаемся
Рассказать о любви своей.
И как жалко, что чудо снежное
Скоро кончится – близок час:
Поезда по пути железному
Увезут, разлучая нас.
7 января 1972
--------------------------------------------------------------------
* «Старый Томас» - флюгер на крыше ратуши в виде
мужской фигуры в широкополой шляпе и с флагом
в руках.
** «Олевисте» - собор святого Олая, или Олафа.
Ты идёшь через время походкой неслышной.
Вот взглянул. Вот махнул мне рукой.
Как нам мало быть вместе позволил Всевышний!
Как мне тягостен вечный покой!
Я томлюсь по тебе. В моей памяти живы
Голос твой и внимательный взор,
И все дни напролёт, мой избранник смешливый,
С твоей тенью веду разговор.
Может, счастлив давно ты в лазурных долинах
И не хочешь меня вспоминать?
Может, ты позабыл, как звучит моё имя
И как сладко меня обнимать?
Может, песни поёт заунывные вьюга
Над поникшей твоей головой?
Только знай, что тебя не оставит подруга –
Для меня ты, как прежде, живой!
Снова сердце во власти любви рецидива,
Снова жажду объятий твоих!
Смерть бессильна. И наши желанные живы
Пока любим и помним мы их!
24 февраля 2025
«Ну, наконец-то! Здравствуй, родная!»
Миг наступил – мы с тобою вдвоём,
Как перед Богом, сердца открываем,
Всё пережитое – прошлым зовём.
Скомкано в горле нежное слово.
Всё невпопад: и дыханье, и речь…
Только душа постоянно готова
Рваться и пить пряный хмель этих встреч!
Еле заметно дрожат твои руки,
Если на плечи кладёшь ты их мне…
Вмиг позабыла я годы разлуки,
Будто они мне приснились во сне.
Любишь ли вправду, или играешь? –
Мне всё равно. Я приду, позови! –
Прихоть ли краткая сердце смущает,
Или отчаянье прежней любви?…
25 июня 2004
Ангел мой, во мрак одетый!
Что ты мокнешь под дождём?
Это плачущее лето
Мы с тобой переживём!
Доживём до тьмы осенней,
Дружбу старую храня,
Сотни три стихотворений
Ты нашепчешь для меня.
Изживём тоски ненужной
В сердце острую иглу,
Глядя, как наш пёс недужный
Тихо дремлет на полу,
Как на улице в ненастье
В кронах ветер шелестит…
И за наши сны о счастье,
Может быть, нас Бог простит.
6 июля 2004
Я уподобил тебя, возлюбленная моя».
«Песнь песней» Соломона
* * *
Вьются по ветру пряди хвоста,
Напрягаются тонкие жилы –
Родословная архи-чиста
У твоей златогривой кобылы.
Ей неведомы окрик и хлыст,
Вдаль летит она ветра скорее.
Ей понятен таинственный свист
На излучине тёмной аллеи.
Как ей сладостен гонга призыв,
Упоенье победой знакомо!
Сколько раз ей вручали призы
На прибитом песке ипподрома!
Заплетай же ей пряди хвоста
И дари драгоценную сбрую!
А угаснет её красота,
Ты тогда оседлаешь другую.
30 ноября 2004
Он – фанфарон, болтун, павлин хвастливый!
Ему не чувство – фраза дорога.
Он жизнь прожил в неведенье счастливом,
Что наживает он во мне врага.
Его насквозь я недостатки вижу,
Они сулят мне огорчений тьму.
Бог даст мне сил, и я возненавижу
Все те черты, что свойственны ему!
Он – бабник, вертопрах и забияка.
Сама не знаю, что я в нём нашла?!
Наверно, кто-то занавесил мраком
Мне вещих глаз на время зеркала!
Я тьму мужчин ему найду на смену,
И в честь мою начнут слагать стихи!
Давным-давно ему я знаю цену –
Мне лень перечислять его грехи!
Когда мы врозь – он полной грудью дышит,
Любые обязательства кляня…
Но лишь я страстный зов его услышу,
Как Божий мир весь гаснет для меня!
17 августа 2004
Ты низложен, красавец!
С королевского ложа
Ты сегодня
Твоей королевой низложен!
Бесполезны стенанья,
И просьбы, и стоны:
В этой розовой спальне
Ты теперь – вне закона.
Злобный шёпот в передних
Щёки вспыхнуть заставит.
Ты теперь – из последних,
На тебя – не поставят.
Не проходят бесследно
Честолюбия раны. –
Вон хохочут победно
И пажи, и охрана.
Головою красивой
Ты кичился беспечно.
Подмигнул вдруг игриво
Мастер шуток заплечных.
Своре сплетников пища –
Твоя личная драма.
За грехи с тебя взыщет
Венценосная дама!
12 декабря 2004
Лиловая мгла залила серебро тополей.
Темны гаражи возле старой Бутырской тюряги.
И гулко разносится лай по окрестности всей. –
Собак перебрёх. – Беспризорные лают дворняги.
Что сталось бы с нами без этого лая собак по ночам?
Совсем бы забыли кочевья, откуда мы родом!
И так уж чуть светит в клетушке сознанья свеча,
И вечность стоит тишиною ночною у входа.
А завтра я вынесу им по куску колбасы,
Чтоб скрасить их жизнь без своей конуры и подворья.
Ах, лайте, пожалуйста, милые, добрые псы,
Всю ночь охраняя дворы своего беспризорья!
22 декабря 2007
В тисках корсета – сердца страстный стук…
Над серебром старинного потира
Едва заметен трепет бледных рук
На золотом флаконе эликсира.
Свет преломляет стрельчатый витраж,
Скрывая вид на сонную долину,
Проворен и услужлив мальчик-паж,
И шелестят надменно кринолины.
В бюро дубовом древний фолиант
Читают крысы, торопя друг друга,
На клавикордах юный музыкант
Играет дамам вдохновенно фугу.
Желанье будит аромат духов…
Под мерный звук старинного клавира
Вам кто-то кубок поднести готов,
Отмерив скупо капли эликсира.
22 февраля 2005