Виртуоз

Он служил скрипачом. В симфоническом оркестре. Не простым, а соло. То есть, он исполнял сольные партии. И был ведущим. И, естественно, получал больше всех. Кланялся зрителям вместе с дирижером, а потом,
за кулисами, Дирижер ломал дирижерскую палочку, пытался вырвать седые всклокоченные волосы из и так поредевшей шевелюры и ругался. Нецензурно, но интеллигентно. Только так, как умеют ругаться дирижеры.
-- Ты же бездарность! --
Кричал он.
Ты же не скрипач. Ты машина для извлечения звуков из скрипки. Но это значит, что тебя можно заменить просто телефоном, записав туда твою партию. Позорище.
Проблема была в том, что заменить скрипача было сложно. Если точнее, то невозможно. Во-первых, выучить эту партию и даже просто исполнить, мог очень редко кто. Во-вторых: к нему привыкли зрители во многих странах, где гастролировал оркестр.
А играл он действительно виртуозно, но чисто механически. Как будто просто извлекал звуки из машины. На взгляд дирижера, скрипач был просто бездарным исполнителем. Механическим придатком к оркестру. И он, разумеется, жалел, что не может просто так заменить его.
Иногда дирижер пытался уговорить скрипача.
-- Ну, скажи! Ты ведь любил кого-нибудь? Ну, скажи! Тебе ведь было жалко кого –нибудь?
И когда скрипач тяжело вздыхал в ответ. Дирижёр в отчаянии пытаясь опять вырвать остатки волос, приводил последний аргумент:
-- Ну, хоть домашние животные у тебя есть? Представить их себе во время игры, можешь?
Домашние животные были. Наглый, толстый и роскошный рыжий кот. Который скорее сожительствовал со скрипачом. Он не считал этого человека своим хозяином, а скорее наоборот. Скрипач же, тоже привык к хвостатому и воспринимал того, скорее, как часть обстановки.
Когда он уезжал, за рыжим красавцем ухаживала соседка и да, ни женщины у скрипача не было, ни родителей. Родители давно погибли в аварии. А завести женщину не получалось. Во -первых, всегда на работе, а во-вторых, большую часть года он находился за границей на гастролях.
И, наверное, так бы и длилось дальше это дело, а скрипач так и остался бы на всю свою жизнь простым механическим и виртуозным исполнителем, если бы ни один случай.
Перед концертом, когда дирижер опять рвал волосы на голове и кричал:
-- Осталась одна репетиция до позора, бездарности!
Он немного выпил. Совсем чуть-чуть. А, поскольку, не употреблял никогда спиртного, то задремал дома. И проснулся, когда до выступления осталось всего полчаса. Схватив кофр для скрипки и автоматически его захлопнув, Он бросился к машине.
Выслушав от дирижера, шипевшего сквозь зубы проклятия и обещания увольнения, Скрипач прошел к пюпитру. Пюпитр -- это такое приспособление, на котором стоят ноты. Приблизительно на уровне груди.
А занавес уже разошелся и аплодисменты вовсю приветствовали известный оркестр.
Скрипач, не успев приготовиться заранее, вынужден был открывать свой кофр прямо на месте. То есть, перед пюпитром и перед зрителями. Но вот то, что увидел Скрипач, а за ним и дирижер, а после и весь оркестр, надолго запомнился им всем.
Из кофра выбрался большой рыжий кот и запрыгнул на пюпитр скрипача.
-- Ой. -- Сказал Скрипач.
-- Ой. -- Сказал Дирижёр.
-- Ух… Тут многие из оркестра добавили выражения несвойственные, казалось бы, людям такой профессии.
И только кот уселся на подставке пюпитра перед нотами, закрыв их. И стал спокойно умываться. Первым пришел в себя Дирижер. Он помнил, что не смотря ни на что, надо играть. И сорвавшись с места, он бросился в гримёрную. Где хранилась скрипка его давно умершего сына. Это была его память, его сердце и душа. И через пару минут он появился возле Скрипача со скрипкой своего сына, всунув в его руки, сказал.
-- Играй. Играй, паршивец. Играй так, как никогда не играл. Я даю тебе скрипку. И это всё, что осталось мне от моего ребёнка.
Он стал на дирижёрское место и поднял руки. И зал затих. И музыканты приготовились. И Скрипач поднял скрипку и смычок.
И кот посмотрел с удивлением на Скрипача. Кот так и сидел на пюпитре, закрывая ноты.
И грянула вторая симфония Малера. И Скрипач
прикоснулся к струнам скрипки. И звук наполнил зал. И кот замер. Внимательно смотря на Скрипача, а тот, не видя нот, играл то, что помнил и так, как ему казалось правильным. И оркестр следовал за ним. А когда смолкли последние звуки, зал в едином порыве встал.
И своды филармонии огласили бешеные аплодисменты. Потому что никогда ещё они не слышали такого необычного исполнения. И поклонился Скрипач.
И поклонился Дирижёр. И поклонились Музыканты. И ещё много раз закрывался и открывался занавес. А когда закрылся окончательно,
Дирижёр подошел к Скрипачу. И обнял его.
-- Вот. Сказал он. Вот. Вот это, именно то, о чем я говорил.
-- Но ведь я забыл ноты и играл Бог знает что, и Бог знает как, --
Ответил Скрипач.
-- А это и есть Музыка...-- ответил Дирижёр.
Он плакал.
-- Он погладил скрипку своего сына и сказал:
-- Я нашел для тебя достойные руки. Теперь ты дома.
Потом он подошел к Коту. И погладив того, заметил:
-- Спасибо, Рыжий паршивец. Ты сделал то, что я не смог за все эти годы.
Теперь Скрипача называют не иначе как – Виртуоз. И это дань не механическому исполнению, а таланту, душе и своей трактовке.
Да. Дамы и господа. Этот Скрипач очень хорошо вам известен, но случай этот нигде не известен. Дирижер, Скрипач и Музыканты договорились никогда и никому не рассказывать об этом.
Всем кажется, что Скрипач так и играл. Всегда.
И только большой рыжий Кот может рассказать правду. Но люди не понимают его языка. И он хранит этот секрет.
Вот и вся история. О музыке, таланте и Скрипаче-Виртуозе.
ОЛЕГ БОНДАРЕНКО-ТРАНСКИЙ