Истории из жизни

Бабушка старела, и теперь выпечка пирогов для неё, действительно, стала близка к подвигу. – Давай, мы с Максом и детьми съедим все. Они любят, – Соня забрала пироги, аккуратно положила их на заднее сиденье машины. – А Виктория что ж, совсем не ест печево-то....? И вот как объяснить бабушке, что свекровь не возьмёт эти пироги не столько из-за своей диеты, сколько из-за того, что привезены они из этого ненавистного ей села Быстрово, о котором она и слыхом не слыхивала, пока не привел Максим в их дом Соню. Не возьмёт, потому что испечены они в этом доме женщиной, которая прям-таки виновата в том, что вырастила внучку, что отправила ее учиться в тот же вуз, где учился сын Виктории Ивановны, виновата в том, что сын полюбил эту самую внучку, такую недостойную его, и, таки, женился. – Да, бабуль, не ест. Фигуру бережет, – только и сказала. Соня быстро представила, как Виктория Ивановна сделает удивлённое лицо, сморщится, изобразит что-то близкое к тошноте и откажется вполне себе сдержанным благородным тоном. – Благодарю, но нет. А потом с осторожностью предостережет сына и внуков в том, чтоб они на пироги не налегали, а то мало ли ... Сын, конечно, пообещает, нахмурит брови, покивает: "Конечно, конечно, мама, спасибо". Но как только мама уйдет, зайдет на кухню, потрет ладони: – Пирожки-и.. И пирожки разойдутся по желудкам семейства вмиг. Бабушка умеет делать их удивительно поглощаемыми. Бабуля у Сони была самым дорогим и близким человеком. Она ее вырастила. Мамы Сони умерла, когда Сонечке было пять. Исчез, растерявшийся от неожиданной смерти молодой жены, и ее отец. Сейчас Софья приезжала просто так, дела здесь были окончены. Два месяца назад она продала дом умершей бабушкиной бездетной сестры. Дом старенький, но денег с его продажи вполне хватило, чтоб сделать первый взнос по ипотеке. Туда же пошли сбережения Сони, да и бабушка в стороне не осталась. Как внучке не помочь? Дорога летела навстречу, Соня ехала домой. Уж два года, как она с рук купила машину. Аромат пирожков заглушал ароматизатор. А Соня думала о свекрови. Как хорошо, что она перестала ей навязывать свою услужливость. И как плохо, что так долго она к этому шла. Мама Максима, конечно, достойная женщина. Соня думала, что если б такое было возможно, Виктория Ивановна постаралась бы сама родить и воспитать жену для сына. Именно такую, какая её бы абсолютно устроила. Остальные – мимо. Соня по натуре своей всегда была коммуникабельной, сговорчивой, открытой и уважительной. – Слушай, как такую, как ты, может не любить свекровь? – удивлялась подруга Маша, – Ты ж последний кусок любому отдашь. – А ей не нужен последний, ей нужен первый, – отвечала тогда Соня. Вспоминала, как первый раз привел ее Максим знакомиться с родителями. – Ты только джинсы не надевай. Мама не одобрит. И Соня тогда была несказанно рада подсказке, выспрашивала еще у Макса, что мама любит, а что нет. Что ей подарить? И ничего в этом зазорного или подобострастного она не видела. Нормальная реакция девушки – понравиться будущей свекрови. Соня была готова полюбить её, как мать, тем более, что своей у нее не было. Она была готова угождать, меняться, если нужно, учиться науке семейной жизни. С тем и шла... Характер у нее мягкий. А потом, на этом первом знакомстве, услышала случайно, когда зашла в ванную. – Что за вид у неё! Кошмар! Юбка эта пуританская ..., – свекровь говорила с мужем, тогда ещё живым свекром. Соня даже в зеркало увидела, как покраснело её лицо от расстройства и стыда за эту свою ужасную, как уже казалось, юбку. Она прикусила до крови губу. – Бабушка вырастила ... Ну, а где же твоя мать, милочка? – спрашивала Виктория Ивановна, когда сели за стол. – Мама умерла, когда мне пять было, у неё... Свекровь фыркнула...перебила. – Ну, этого ещё нам не хватало! Не надо нам подробностей и страстей, пожалуйста... У Максима на маму был иммунитет. Выработалась защитная реакция. Он не расстраивался, смотрел на мать весело, иногда морщил лоб и поддакивал, соглашался. Просто, чтоб не вводить маму в стресс, чтоб не объясняться, не доказывать свою правоту. Так было проще. Он кивал, но делал по-своему. В этом была какая-то ложь, недосказанность. И Соне было жаль Макса. Она привыкла, что семья, близкие – это те, кто и без слов вникнет в каждую складочку души, а тут... Ну, ничего. Ведь она теперь здесь, в их семье. И тепло её растопит этот лёд. А как бабушка ждала сватов тогда. Как готовилась! Но Виктория Ивановна была, в принципе, против их брака. И решение сына для неё было настолько тягостным, настолько её обидело, что в конце концов оказалась она в больнице. Свадьбу отметили позже лёгким столиком в кафе. Без бабушки. Виктории Ивановне в этот вечер было особенно плохо, она выходила на балкон, а с нею и все немногочисленные гости – муж, старшая дочка с зятем, друг Максима и сами жених с невестой, конечно. – Мама, может воды? Может скорую? – Соня не на шутку переживала. Она с первых же дней начала называть свекровь мамой. И только потом уж сестра шепнула Максу, чтоб с Соней он на балкон не ходил. Именно Соня и является причиной маминого плохого самочувствия. А Соня честно не понимала – почему... Молодые сразу стали жить отдельно. У Виктории Ивановны была еще квартира от ее родителей. Для Максима. Квартира находилась в этом же пятиэтажном доме. – Ты эту безвкусицу убери! – сразу велела свекровь, как только увидела картину, повешенную Софьей. И Соня убирала. Наверное, и правда, безвкусица. У свекрови было чему поучиться. И Соня была не против. – Мам, я тут сервиз присмотрела, посмотрите? Хочу посоветоваться. А потом, когда свекровь случайно положила трубку мимо рычага, Софья слышала... – Посоветоваться она хочет. Деревенщина, она и есть деревенщина, хороший вкус уже не привьешь... – Мам, я борщ сварила, принесу, угощу вас. – Не надо нам. Ещё не хватало в нашем доме твоей стряпни... Родился Артёмка. С тем, что Софья – её невестка, Виктория Ивановна постепенно смирилась. Она безумно любила Артемку, мучилась от нерасположения к Софье и от привязанности к малышу. Вскоре умер свекр. Викторию Ивановну поддерживали, успокаивали. Делать старалась эта и Соня. – Ну, не переживайте так, мама. – Да что ты понимаешь в этом, молчи уж! – услышала она. Алинку, внучку, свекровь любила гораздо меньше. Наверное, потому что это была девочка, похожая на Соню. А Софья все старалась и старалась угодить, расположить и доказать свекрови, что она достойна ее сына, что она вполне подходящая для их семьи... – Я Максиму сказала, чтоб он подошёл к завкафедрой, чтоб поговорил о должности куратора курса. Как вы и хотели, мама. – Хорошо. Только разве станет он тебя слушать? Кто ты для него... А потом, когда один за другим закончились у Софьи декреты, она вышла на работу. В строительной кампании требовался рядовой бухгалтер. Кампания росла, Соня – тоже. Своей старательностью, коммуникабельностью и исполнительностью доказала, что может многое. Прошло время и Соня стала главным бухгалтером довольно-таки успешной строительной кампании. В те годы, как на грибах разрастались подобные частные организации. Ее зарплата превосходила зарплату мужа в два, а порой и в три раза. Приходилось много работать, они немного отдалились друг от друга. – Кто ты, а кто он! – продолжала говорить свекровь, а Соня не спорила, не приводила доводом зарплату. Она привыкла соглашаться с Викторией Ивановной. Только вздыхала иногда, жалела, что как ни пыталась много лет, так и не смогла расположить к себе свекровь. Видно, и верно, она – деревенщина. – Ты – деревенщина? Ты? – подруга Маша ругала её всегда, – Да ты на себя посмотри! Ты ж умная, начитанная, ты в профессии - ас, тебя все уважают ... Прическа, макияж, одежда. Да ты супер-дама! Кого ты слушаешь! Тем не менее "деревенщина" купила себе подержанный автомобиль, но вполне себе хороший. Помогли коллеги - мужчины, не подвели своего бухгалтера. Иногда нужно было ездить по объектам стройки, машина ей была нужна. – Соня, отвезешь меня завтра в десять в поликлинику. Я записалась на прием, – звонила свекровь. – Мама, я не могу в десять. Я на работе буду, у нас как раз совещание. – Да брось ты свою стройку! Нашла тоже дело! У тебя муж без пяти минут кандидат наук. А она на стройке – позорище... – Не могу. Как бросить? Я главбух. – Ой, нашлась тоже, важная персона. Ну, так отвезешь меня или нет? – Нет, не смогу... Свекровь бросила трубку. Софья расстроилась до головной боли. Алинка слышала разговор, видела состояние матери. Иногда дети мудрее родителей. – Мам! То, что ты не нравишься бабушке, это вообще не твоя проблема. Это её проблема. И пусть она сама ее решает. Перестань ты ей угождать во всем. Может хватит уже? А? И Софья задумалась. А ведь Алинка права. Да и Маша. Сколько можно? Изначально же было понятно, что все бесполезно. Так зачем себя изводить? И она просто прекратила общение со свекровью. Больше не навязывала свою помощь, не приглашала на обеды и чай, не предлагала подбросить на машине, не звонила из магазина с вопросами – может что-то нужно. Решила так – нужно будет, позвонит сама. Свекровь тоже не звонила. Она не привыкла звонить первой, она привыкла, что звонят ей. И в конце концов, когда Соня однажды, при встрече во дворе, шагнула к свекрови по инерции, свекровь демонстративно отвернулась и прошла мимо. – Чего там у тебя с мамой, Сонь? Она говорит, что вы поссорились, – Максим пришел от матери. – Нет, мы не ссорились. – Ну, может наладишь отношения? – Максим, ты столько лет со мной, столько лет знаешь маму. Скажи, а я их разлаживала, эти отношения? Я всю жизнь только и делала, что пыталась их наладить. – Ну, ты же знаешь маму... – Знаю. Теперь знаю. И докладываю – мне наладить отношения не удалось. За двадцать лет нашего с тобой брака. И я, наконец, имею право поставить точку. Не удалось, значит, не удалось. Точка. И почему-то совсем не было скверно на душе, как раньше, от каждого разлада со свекровью. Было все равно. Как будто и нет этой женщины. – Сонь... Ты прости, но она намекает на квартиру. Мол, квартира её... Надо помириться просто. Софья оцепенела. Квартира, в которой Софья прожила почти двадцать лет, которую ремонтировала и обставляла, в которой выросли ее дети, действительно принадлежала свекрови. Но замерла она лишь на мгновение. Трюк свекрови не удался. На этот раз она не возьмёт верх. Соня посмотрела на Максима. – Максим, я не ссорилась. Но на поводу не пойду. Больше не пойду. Если вопрос стоит так, я просто уйду из этой квартиры. Дети, хоть и имеют право остаться здесь, но... В общем, им решать, уйти ли со мной, или остаться. – Соонь! Ты чего? Я от тебя такого не ожидал. Мать сложная, конечно. Но она ведь добра нам хочет. – Тебе... Тебе, возможно. Наверное, именно поэтому намекает на квартиру. Она всю жизнь думает, что я тебя сделала несчастным. – Да ну, брось. Она так не считает. Просто – это возрастное. Возрастное – не возрастное, но Софья начала думать о приобретении собственного жилья. Благо, работа ей позволяла проанализировать этот рынок. Она занялась этим вплотную. Продала старенький дом в деревне, который достался бабушке по наследству, собрала все средства. Ипотеку она осилит. Зарплата её заметно выросла. Мужу об этом сказала не сразу, но сказала. Он удивился и немного обиделся. Зачем? Ведь никто ее не гонит. Но Софья уже гнала сама себя. Гнала, как сейчас свой автомобиль. Она вдруг вдохнула воздух свободы. Поняла, что жить можно без оглядки, покупать мебель такую, какую она хочет, клеить обои такие, какие нравятся ей, не выслушивая чьей-то мнение о своем отвратительном чувстве вкуса. Квартиру она приобрела очень быстро. Все было готово, только внести взнос. Обустройством новой квартиры с интересом вдруг увлеклись и Артем с Алиной. А ещё Света, однокурсница и подружка Темы. – Софья Сергеевна, ох! Правы были! Как эти обои смотрятся! Вкус у Вас отличный! Зашибись! – Света восхищалась. Хорошая девочка! Открытая, добродушная, любит Артема. Они переехали из квартиры свекрови. Максим – с ними. Сначала нехотя, с ворчанием помогал он в ремонте нового жилья, но постепенно понял, что без семьи он не сможет. Его никто не уговаривал, не упрашивал. Он просто и неожиданно для Сони начал собирать и свои вещи тоже. – Ты с нами, да? – Да куда ж вас девать! И Соня даже не стала спрашивать, в курсе ли Виктория Ивановна. С некоторых пор ей стало это неинтересно. Они не общались. Но свекровь поддерживала хорошие отношения с сыном и с внуком. Некоторое время спустя Артем со Светой перебрались в старую их квартиру, в квартиру свекрови. Как и принято сейчас, стали жить вместе, просто жить – без регистрации брака. Свекровь не разговаривала с Соней уже больше года. И вот однажды сама позвонила. В голосе боль, всхлипы и истерия. – Ты собираешься что-нибудь предпринимать, или так и будешь смотреть на жизнь сына сквозь пальцы? – А что случилось? – Соня даже испугалась. – Ничего! По-твоему, ничего не случилось? Он живёт с этой шалавой в моей квартире. А она, стерва такая, ещё и огрызается, не хочет меня слушать, бросает трубки... Бедный Темочка! Бедный мальчик, попал в развратные сети этой ... Если свекрови не нравится невестка, это не проблема невестки... Если бабушке не нравится девушка внука, это не проблема девушки. Софья улыбнулась. Как же рада она за Свету! Света сразу раскусила эту женщину, в отличии от неё, столько лет потратившей на то, чтобы угодить свекрови ... Софья отключила связь. Нет, она больше не позволит будоражить попусту свое сердце. Имеет право. Она набрала номер бабушки. Вот с кем душа и сердце отдыхает. За двадцать лет Виктория Ивановна ни разу так и не передала ее бабушке даже привет, а бабушка каждый раз: – Как здоровьишко Виктории Ивановны? Передай, пусть здорова будет сватьюшка ... Пусть. Разве Софья против? Максим передаст. Автор: Рассеянный хореограф.

Моя подруга - ПОВАР со стажем 👩‍🍳🔥 Готовим на НГ 100% 🎄🥂🎉 и она рассказала, какой сейчас самый ВКУСНЫЙ салат у них в заказах 🤤🥗 Мы, конечно же, дома ОБАЛДЕЛИ 😍🤯 — и ДЕШЕВО 💸, и КРАСИВО ✨, и ВКУСНО 🤩👌! Подготовьте ингредиенты. В центре блюда установите формовочное кольцо. После выложите первым слоем вареный рис. Слои салата смазывайте майонезом, соль и перец добавляйте по вкусу. Поверх риса разложите консервы, предварительно размяв их вилкой. Смажьте слой майонезом. Затем выложите нарезанный полукольцами лук. Полный спиcок ингредиентов...

ОРИГИНАЛЬНЫЙ И ОЧЕНЬ ЭФФЕКТНЫЙ САЛАТ! Один из наиболее красивых и гармонично смотрящихся на праздничном столе салатов - это салат. Готовится он из обычных ингредиентов, однако на столе выглядит здорово. ЭТОТ салат «из куриного филе - мой фаворит наряду с классическим Оливье. Вкусно, просто, недорого - и очень эффектно! ИНГРЕДИЕНТЫ: ✅ Куриная грудка (отварная) — 300 г ✅ Шампиньоны свежие — 300 г ✅ Яйца — 5 шт ✅ Сыр — 200 г Полный спиcок ингредиентов...

Артем пользовался успехом у девчонок и менял их часто, по очереди гуляя с ними по вечерам, ходил с некоторыми в кино. Конечно девчонки сами виноваты, баловали его своим вниманием, а другие парни злились.Кириллу нравилась Дина, причем давно даже с седьмого класса, а она на него не обращала внимания, а ведь знала, что нравится ему. Зато была влюблена в Артема, думала:- Невозможно не влюбиться в этого Артема, высокий и красивый, а еще как красиво умеет говорить. Только вот почему-то не обращает на меня внимание, вроде бы я симпатичная девчонка.Но однажды настало время, на школьном вечере в одиннадцатом классе все-таки пригласил Дину танцевать Артем, причем не один раз, а потом даже предложил:- Дин, сегодня я тебя повожу до дома, ты согласна?Он мог бы и не спрашивать, еще бы она не согласна.- Конечно, Артем, еще как согласна, - сказала она, почувствовав, как за спиной вырастают у неё крылья.Пока шли по городу Артем рассказывал ей разные смешные истории, она хохотала на всю улицу, а ему нравилось. Ох и красноречив был Артем. Об этом он тоже знал, ему нравилось, как девчонки затаив дыхание слушали его. Дина шла рядом с Артемом и от счастья была на седьмом небе.- Наконец-то сбылась моя мечта, провожает меня самый лучший парень, ведь я даже уже и не надеялась. Ну теперь он будет мой.Когда зашла домой, улеглась спать, не могла сразу уснуть, вновь и вновь прокручивала их разговор и мечтала о будущем. Она свое будущее представляла только с Артемом. В школу она пришла с хорошим настроением, ведь ей девчонки теперь будут завидовать. Но глянув на Артема, она не увидела интереса в его глазах. Он смотрел на неё так же, как и всегда. И то, что он проводил её с вечера домой, он возможно уже и забыл. Вокруг него так же крутились одноклассницы, он веселил их. А о существовании Дины словно забыл. Это для неё оказалось целой трагедией. Настроение испортилось, более того после уроков он уже с Лерой пошел домой о чем-то оживленно разговаривая.- Почему? За что он так? В чем я провинилась? – не понимала Дина. - Почему Артем такой, проводил один раз и все на этом?После окончания школы она поступила в колледж, там же оказался и Кирилл. Он знал куда она собиралась поступать и пошел вслед за ней. Только сейчас Дина поняла, что Кирилл по настоящему её любит. Уже столько лет всегда, как верный рыцарь оказывался рядом. Но она все равно особо не обращала на парня внимания.И только через некоторое время, узнав, что Артем женился, наконец-то обратила свое внимание на Кирилла. Дина очень расстроилась, узнав о женитьбе Артема, ведь она в тайне все еще надеялась, что когда-то они встретятся вновь. Эта весть выбила её из колеи, и она даже решила, что замуж выйдет за первого, кто предложит ей.Первым оказался Кирилл, хотя понимал, что Дина его не любит, но думал, что его любви им хватит на двоих. А ей было все равно, кто будет с ней рядом. Она всегда знала, что Кирилл по уши в неё влюблен, поэтому и без раздумий согласилась.- Дина, выходи за меня замуж, как-то сказал ей Кирилл, когда они шли из кинотеатра, хотя и не надеялся на положительный ответ.- А что, я согласна, - быстро ответила Дина, а он очень удивился, но промолчал.Кирилл знал, что Дина всегда была влюблена в Артема, но не сомневался, что они будут счастливы, пройдет время и она поймет, что лучшего мужа, чем он нет для неё.После свадьбы жили неплохо. Дина уже смирилась, что Кирилл – это её судьба, тем более очень из него получился хороший и заботливый муж. Он помогал ей во всем, она старалась дома создавать уют, заботилась о муже, только вот пока рожать не хотела, хоть Кирилл давно уже хотел ребенка. Он замечал, что иногда с Диной что-то происходит, она закрывалась в себе, разговаривала с ним холодно, не подпускала к себе?- Что опять с Диной, хоть бы сказала что-то, объяснила, - думал в такие моменты муж.А Дина становилась такой, когда встретит где-то Артема. Жили в одном городе и время от времени пересекались, это были случайные встречи. Иногда он шел с женой, иногда один. Но даже если шел один, на Дину не обращал внимания, даже и не здоровался.А Кирилл очень удивлялся таким изменениям жены и терпеливо ждал, когда же она снова станет прежней. Со временем все налаживалось и все было, как всегда.Прожив около трех лет с мужем, Дина вдруг сказала:- Кирилл, а может родим ребенка?- Конечно, Диночка, ты не представляешь сколько времени я об этом думаю. А ты все подождем, да подождем, для себя поживем. Я буду самым лучшим отцом на свете.Дина в этом и не сомневалась. В том, что она захотела родить ребенка, был виноват Артем. Она вдруг узнала, что у них с женой родился сын. Поэтому тоже решила, что пора стать родителями. Дина всерьез готовилась стать матерью, аккуратно посещала врача, пила витамины. Пришло время, Дина родила хорошенькую дочку. Кирилл от счастья не находил себе места.- Наконец-то мы стали родителями. Это моя дочка, моя самая лучшая девочка на свете, - приговаривал он, глядя на дочку, которая была похожа на маму.После работы он летел домой на крыльях, ведь там ждут его две любимые девчонки. С Алинкой он возился постоянно. Когда немного подросла, она уже встречала своего папу с радостью подпрыгивая в кроватке.- Ладно хоть ты меня любишь, - думал он, беря дочку на руки.Шло время, дочка подрастала. Как-то друг Кирилла пригласил их к себе на день рождения.Кирилл с Диной пошли в кафе вдвоем, дочку оставили с бабушкой. Народу было много, в честь именинника поднимали тосты и бокалы, поздравляли. Дина немного скучала, Кирилл никогда не пил, а тут почувствовал, что перебрал. В это время к нему подошла какая-то женщина и пригласила его на танец, он её видел за столом, она сидела как раз напротив него и оказывала знаки внимания, улыбалась и подмигивала.Кирилл танцевал с незнакомой женщиной, а она прижималась к нему всем телом, а он даже пошутил и что-то сказал ей на ушко. Это сделал для того, чтобы жена заметила и немного стала ревновать. Может Дина станет ревновать и поймет, что на Кирилла тоже могут обратить внимание другие женщины.Он взглянул на жену, но она была спокойна, просто ей вдруг стало неудобно за мужа. Она его никогда не видела таким. Когда закончился танец, Кирилл сел рядом с женой, а она тихонько сказала:- Кир, я пойду домой, дочку заберу у мамы. А ты оставайся, развлекайся.Он не успел ничего сказать, она встала и ушла. Забрав Алинку у матери, пришли с ней домой, а муж был уже дома. Оказалось, что приехал с другом на машине. Он не мог позволить себе остаться там без жены. Вот тогда-то Дина еще раз убедилась в порядочности, надежности и верности мужа.Прошло некоторое время, Алинка ходила в садик и на следующий год уже пойдет в первый класс. Как раз в это время в соцсетях Артем разыскал Дину. Он сообщил ей, что развелся с женой и всегда помнил только её, Дину. Муж заметил, что жена вновь повела себя странно, как было раньше, пробовал поговорить с женой, но ему вновь оставалось только терпеливо ждать.Вначале переписывались Дина с Артемом, а потом он пригласил её на свидание, она конечно согласилась. На свидание собиралась тщательно, надела свое самое красивое платье. Мужу сказала, что решили встретиться с подругами.Артем пришел с огромным букетом цветов, как всегда красивый и стильно одет. Он ничуть не изменился, все так же рассказывал свои истории, шутил и смеялся. А потом сказал:- Дина, а я по-прежнему люблю тебя, хоть и жил с женой только о тебе и думал.Он конечно врал откровенно, зачем ему это нужно было он и сам не мог объяснить. Зато Дина, услышав эти слова уже готова была все бросить и отправиться с ним на край света. Она даже не подумала, что может разрушить свою семью, что может сделать несчастными Кирилла и дочку, в это время она думала только о себе.Через некоторое время у Артема стал звонить телефон, а он его отключал, не отвечал. Телефон звонил настойчиво, ему пришлось взять его и извинившись он вышел. Дина сидела за столиком, прошло уже некоторое время, в зале было душно, она решила выйти на улицу, держась за перила стояла на крыльце кафе. И вдруг услышала голос Артема, тот стоял внизу крыльца спиной к ней. - Ну что ты солнышко, я очень занят, я на работе. Да, как только освобожусь, так и встретимся с тобой. Конечно соскучился, конечно люблю. Ну не ревнуй, я же сказал, что приеду только позже. Дина не поверила своим ушам. - И это тот человек, который только сейчас мне клялся в любви? И которого я любила столько лет. И вообще была ли это любовь, или просто какое-то наваждение, или вымышленный образ? Это из-за него я чуть не разрушила свою семью. Да ведь мой Кирилл самый лучший, Артем и мизинца его не стоит. Артем был лжецом им и останется на всю жизнь. Если бы я с ним связала свою жизнь, жила бы во лжи, терпя его измены. Она быстро спустилась по ступенькам, свернула за угол кафе и увидев такси, поехала домой, по пути отправив сообщение Артему, а потом заблокировала его номер телефона. Она не хотела больше его видеть и слышать. Как хорошо, что она услышала его разговор, он открыл ей глаза. Когда вошла в свою квартиру, навстречу выбежала дочка, следом вышел муж, а она почувствовала себя такой счастливой, как никогда. - Мама, а мы с папой приготовили тебе подарок, он тебе понравится, - звонко смеялась дочка и тянула её за руку в комнату. Автор: Акварель жизни. Спасибо, что прочитали этот рассказ ❤ Сталкивались ли вы с подобными ситуациями в своей жизни?

- Мама, я занят на этой неделе, - ответил Игнат, ничуть не лукавя. – Может, подрядите кого из местных помочь вам? - Да ты что, - ужаснулась теща. –Только не это. Ничего, кроме вреда, от них нет. Татьяна Николаевна явно не ждала помощи от кого-то другого, кроме зятя. Ее единственная дочь, Ангелина, вышла замуж по большой любви. Поэтому теща считала, что Игнат должен своим трудом окупить ее вклад в воспитание и обучение Гели, которая с юности показала себя очень независимой и целеустремленной особой. То, что у супругов пока не было детей, Татьяна считала большим плюсом. Потому как не собиралась увязать в статусе любящей бабушки и забыть о светской жизни, про которую она больше знала в сплетнях соседских кумушек, чем на собственном опыте. Однако женщина была уверена в том, что для нормальной жизни у нее должны быть развязаны руки. У Татьяны хватало ума не трубить о своей точке зрения кому бы то ни было, потому что слово не воробей, вылетит –не поймаешь. Не ровен час, услышит Геля и страшно обидится. Может, даже и общаться больше не захочет. К такому повороту предприимчивая теща и любящая мать не была готова и понимала, что лучше помалкивать. Но не стеснялась использовать дармовой труд Игната по любому поводу. Потому что благодаря ей, Татьяне, он и получил такую прекрасную жену, которая смело окунется и в огонь, и в воду, и в бизнес. - Да как я найму кого-то из наших? – со слезливыми нотками спросила женщина. – У них же руки не оттуда растут. Возьмут и все испортят, а кому потом от этого будет плохо? У тебя же золотые руки, как ты оставишь мать своей любимой жены в беде? Ну так что, поможешь? Игнату ничего другого не оставалось, как согласиться. Скрепя сердце, мужчина ответил, что приедет на выходные. - Только хочу сразу предупредить – буду очень рано. Чтобы успеть вернуться к вечеру домой, а то у нас аврал на работе, - сухо сказал Игнат. Теща радостно принялась заверять, что ей очень неудобно отрывать его от дома и семьи, но другого выбора у нее, видите ли, нет. Игнат устало потер виски и посмотрел на трюмо в их с Гелей спальне. Там была свадебная фотография, на которой он и жена с нежностью, влюбленно, смотрели друг на друга. Кажется, он уже забыл, когда мог просто прийти домой в субботу и от души выспаться в объятиях любимой супруги. Потому что практически сразу после медового месяца Татьяна заимела привычку обращаться к Игнату с разными просьбами. Чаще всего на первых порах ему приходилось мотаться вместе с Гелей в поселок в сотне километров от города, чтобы посадить или выкопать картошку, окучивать ее, перенести разложенные вилки капусты в подвал, починить кран, перестелить крышу и тому подобное. Работа отнимала все свободное время и силы, и за выходные Игнат превращался в нечто человекообразное. Он ничем не напоминал преуспевающего страхового менеджера и чувствовал себя полным неудачником после выходных, проведенных с тещей. На которую никакие его доводы не влияли. Она могла убедить зятя в чем угодно, причем так, что Игнат временами чувствовал себя последним подлецом, если отказывался помогать ей. После осенней уборки урожая наступила очередь очистки двора и дороги от снега. Однажды Игнат даже серьезно заболел после такого воскресенья и провел четыре дня в постели. Теща тут же назвала его хрупким и слабым здоровьем, посетовала, что сильных, настоящих мужчин уже не осталось. Мол, таким ничего не стоит убрать снег на сотне гектаров не хуже бульдозера, и никто бы не чихнул. - Ну ладно, придется обходиться тем, что есть, - вздохнула женщина. Обычно она высказывалась так, когда знала, что дочери нет рядом. Игнат считал зазорным говорить жене о фокусах ее матери. Поэтому и помалкивал в тряпочку. Приехав, как и обещал, с утра пораньше в дом тещи, мужчина удивленно посмотрел на ограду. Она покосилась как-то странно… - Что за фигня? – пробормотал Игнат, разглядывая доски. Они выглядели так, словно их отчаянно таранили. Татьяна, стоявшая рядом с зятем, поняла, что должна дать правдивый комментарий. - Это Тема, наш местный тракторист, въехал спьяну ко мне во двор, - принялась объяснять теща. – Разумеется, с утра ничего не помнил. Чуть не разворотил мне двор и сразу же забыл, как только протрезвел. - Я бы тоже не помнил, - усмехнулся Игнат. Он четко видел, что следов тракторных шин снаружи не было. Зато было много натоптано по обе стороны забора. Пожав плечами, мужчина принялся за работу. У него ушло больше трех часов на то, чтобы выровнять доски, заменить гнилые новыми. Теща не отходила ни на шаг, на ходу раздавая ценные указания. Ее не волновало, что зять и сам знает, как выполнять эту работу. - Ну вот, теперь хоть выглядит по-человечески, - одобрительно проговорила женщина, в упор не замечая мрачного лица Игната. Она даже не подумала, что ему нужно хотя бы поесть и отдохнуть. - Смотри, - Татьяна уже указывала на дверцу бани, - она тоже вся кривая. Ты бы поставил дверь на место, а то скоро холода нагрянут. Не ровен час, простужусь, кто меня будет выхаживать? Игнат решил, что перекусит в городе. Потому как готовить на скорую руку теща не приучена. Да и вообще, когда она готовила, процесс занимал у нее полдня. - К еде надо с душой, а то отрава получится, - внушала она. Игнат тогда подумал, что у тещи в любом случае получается отрава. Чаще всего выходила какая-то невнятная бурда, вкус которой больше напоминал помои. Ему приходилось из вежливости пробовать и восхвалять кулинарные способности тещи, дабы не обидеть супругу. - Да ты же устал и проголодался, - всплеснула руками Татьяна, когда зять, еле стоял на ногах. - Не беспокойтесь, мне уже пора, - пробормотал Игнат, мечтавший только о том, чтобы как можно скорее убраться из этого места. Теща недобро посмотрела на него: - Чтобы ты потом пожаловался жене, что я тебя голодным заставила целый день пахать? Нет уж, садись за стол. Чем богата, тем и рада. «Рада» была теща полупригоревшей картошкой, пожаренной на растопленном сале с добавлением убойной порции чеснока. Игнат сразу ощутил по рту неприятный привкус, и женщина подтвердила: - Жалко было выбрасывать, позавчера еще приготовила. Подумала, что ты оценишь. Игнат подумал, что правильно сделал, что не стал пробовать больше одной ложки. Притворился, что ему пишет друг, поторапливает, и поспешил слинять на остановку. По дороге домой мужчина задумался: почему теща постоянно требует внимания к себе именно с его стороны, а дочери не говорит ни слова? Для Татьяны не существовало такого понятия, что зять тоже нуждается в отдыхе. Ангелина перестала составлять мужу компанию, потому что решила открыть свой бизнес по продаже косметики и бытовой химии, в чем весьма преуспела. Она работала и по выходным, так что Игнату приходилось отдуваться одному. - Хватит, - сказал сам себе он. – Я ей не раб на плантации. Буду деньгами отдавать, так проще.Но Татьяна так легко не собиралась отступать. Она хотела по-прежнему эксплуатировать мужа своей дочери, находя для этого другие отговорки. Игнат помнил, как чуть не наорал на тещу, когда обнаружил, что розетка, из-за которой его выдернули из постели месяц назад, сгорела из-за воткнутой в нее спицы. Игнат повертел ею в разные стороны, прежде чем отдать Татьяне. - Это каким боком здесь оказалось? Прямо как нарочно, - сказал он, не сводя испытующего взгляда с лица Татьяны Николаевны. Та безмятежно улыбнулась и пожала плечами: - Откуда мне знать, почему это произошло? Дети соседские недавно прибегали, мать их попросила присмотреть. Видимо, не увидела, как вытащили спицы из коробки с вязанием, и вот результат. - И когда это случилось? – поинтересовался зять. Теща снова невинно улыбнулась: - Я же говорю, что недавно. Или ты думаешь, что я бы просидела без света целую неделю? Игнат тогда не нашелся, что ответить. Полгода прошли, как тумане. Пусть не так часто, но теща продолжала вызывать Игната к себе. Во время одного из последних визитов мужчина обнаружил, что дымоход был под завязку забит старыми тряпками. Поэтому печь упорно не желала растапливаться, а дом был полностью укутан изнутри дымом. - Черт, так и угореть недолго, - подумал слух Игнат, вынимая из дымохода при помощи большого металлического крюка прокоптившееся тряпье. Теща смотрела на него круглыми глазами и ахала: - Да что же это такое? Кто мог это сделать? Откуда там тряпки, сынок? - Не знаю, – ровным тоном ответил мужчина. – Наверное, есть человек, который и табуретки тебе ломает, и двери с петель срывает, и печку может мусором всяким забить. - Это просто ужас, - начала заламывать пальцы Татьяна. – И что мне делать? - Домового задобрите, - ухмыльнулся зять. – Тогда он лично будет следить за порядком в доме и не даст тебя никому в обиду. Татьяна посмотрела на него, как на клинического чудака, но не ответила. Обдумывала, чем можно пронять Игната так, чтобы показал свой истинный характер. Зять рано радовался, что теща от него отстала. Татьяна Николаевна была не из тех, кто легко отказывается от своих идей. - Игнат, сынок, ты дома на выходные? – с придыханием спросила теща, прижимая к уху телефон. Игнат спокойно ответил, сделав перед этим короткий вдох-выдох: - Дома, но я очень занят. Компания расширяется, мне нужно готовить кучу договоров и сделать прозвон по всей базе действующих клиентов. Извините, я никуда не поеду. - Вот как? С каких пор помощь больной одинокой женщине, подарившей тебе лучшую жену в мире, вдруг стала ниже по рангу, по сравнению с твоими договорами? Никуда они не денутся, - пренебрежительно заметила Татьяна, уже не стремясь скрывать свою неприязнь. В голове Игната что-то щелкнуло, и он незаметно для тещи включил на телефоне запись разговора. - Простите, Татьяна Николаевна, но я действительно очень занят. Крыша у вас целая, краны я починил, сантехника в бане не течет. Снег еще не выпал. Если что-то и произойдет по мелочи, вы скажите. Я оплачу вам наемных работников, они сделают все в наилучшем виде. - То есть ты отказываешься приехать лично и помочь мне? – металлическим голосом спросила теща. Игнат ухмыльнулся, но его слова звучали искренне и доброжелательно: - Извините, но у нас дома тоже нужны рабочие руки. Геля просила починить смеситель в ванной, а там работы не на пять минут. Да и с другими делами времени не хватает. - Ну чего еще ожидать от такого, как ты? – высокомерно произнесла теща. Она уже не скрывала истинного отношения к Игнату. – Хорошо ты устроился, зятек. Жена, значит, вкалывает целыми днями, а ты собираешься пузо чесать на диване и придумываешь всякие отговорки, лишь бы свой зад не поднимать. Скажи, это ведь ты подбил ее заняться бизнесом, чтобы самому лишний раз не напрягаться? - Татьяна Николаевна, что вы имеете в виду? – Игнат с трудом сдержался, чтобы не нагрубить. - Ты итак понял, что. Пока, бездельник, - Татьяна со злостью отключила звонок, а Игнат потер лоб. Сколько же надо иметь выдержки, чтобы без эмоций общаться с такой тещей? Вечером Геля с удовольствием поужинала вкусной лазаньей, приготовленной мужем. Она по дороге купила их любимые трюфельные пирожные, чтобы побаловать себя и супруга. Игнат после ужина решил, что пора раскрыть карты. - Ангелина, нам надо поговорить, - несколько напряженным голосом обратился он к жене. Та оторвалась от ноутбука, в мониторе которого Игнат заметил таблицу с телефонными номерами поставщиков. - Слушай, а это может подождать? – Геля указала на таблицу, но мужчина отрицательно замотал головой. - Боюсь, что нет. Я оказался в такой ситуации, что мне придется выбирать между тобой и разводом. - Что?! – Ангелина замерла. После такого вступления все мысли о бизнесе пропали. Женщина напряженно уставилась на мужа: - Не томи, пожалуйста. У тебя кто-то есть? – выпалила она. - Если бы, - горько усмехнулся Игнат. – Я сегодня впервые понял, почему твоя мама считает нормальным гонять меня и в хвост, и в гриву. Оказывается, я подбил тебя заняться бизнесом, чтобы самому спокойно работать в офисе и снимать сливки с твоих доходов. Сам я ни на что не гожусь, кроме как выполнять черную работу в ее доме. Вот так-то. Ангелина ахнула: - Она так и сказала? Не то, чтобы я тебе не верю… но-о, мама всегда говорила, какой ты прекрасный муж и зять. Как она могла тебя оскорбить? Вместо ответа Игнат включил запись разговора с тещей. Лицо Ангелины покраснело, затем покрылось бледными пятнами. - Прости, что тебе пришлось это услышать, - проговорил Игнат. – Но я думаю, что между нами не должно быть недомолвок. - Ты прав, - спокойно ответила жена. – Не беспокойся, я поговорю с мамой. - Ты же собиралась что-то делать по работе, - напомнил Игнат, чувствуя себя виноватым. - Это подождет, - ровным тоном возразила Геля. – Знаешь, почему я могу спокойно заниматься тем, что мне нравится? Потому что у меня есть ты – такой надежный и теплый человек. Я знаю, что ты не станешь устраивать мне сцен и доказывать свою мужскую крутизну, и я это очень ценю. Поэтому я хочу, чтобы между нами и дальше были теплые отношения. Как насчет того, чтобы просто вместе посмотреть фильм? Устроившись поудобнее рядом с мужем, Геля обняла его. Но в ее голове крутилась только одна мысль: серьезно поговорить с матерью. Татьяна была поражена, когда к ней с утра заявилась Геля собственной персоной. Та приехала на новой машине, купленной недавно специально для поездок по региону. Увидев дочь, женщина заулыбалась – она ожидала услышать приятные новости. Но вместо этого Ангелина после короткого приветствия гневно обрушилась на мать: - Как ты посмела в таком тоне говорить с Игнатом? Почему тебе спокойно не живется? Ты еще не такая старая и беспомощная, чтобы вокруг тебя танцы с бубном устраивать. Почти два года не даешь покоя моему мужу. Что с тобой не так? - Ты бы лучше спросила, что с твоим муженьком не так, - ядовито ответила мама. – Он же как пырей ползучий… приполз к тебе, связал по рукам и ногам. Ты, значит, корячишься с бизнес-проектами, а он дома – диван душит. На фига он тебе сдался? Ты же бизнесменша, зачем тебе этот тюфяк? Не мужик, а не пойми что. Денег у тебя столько, что пальцем щелкни – мужики любых мастей сами к тебе прибегут, на задних лапках будут перед тобой стоять. - Ты сама хоть осознаешь, что несешь? – нахмурилась Геля. – Теперь я понимаю, почему отец от тебя ушел. - Да как ты смеешь? – взвилась Татьяна. – Он не был нормальным мужиком. Жил только на зарплату, а как содержать семью, даже не чесался. И ты такого же себе нашла. Ну зачем он тебе, доченька? Зачем? С твоими деньгами пошли его в известном направлении и выбирай себе любого кавалера. Я ведь тебе добра лишь желаю. - Добра, говоришь? – криво усмехнулась Ангелина. – Ты после папиного ухода столько раз пыталась устроить свою личную жизнь, что временами забывала про мое существование. Теперь меня подбиваешь на такой же шаг? - Да просто он тебе не пара, дочка, - горячо заговорила Татьяна. – Кому дался жалкий неудачник, который всю жизнь будет горбатиться на чужого дядю? Что плохого в том, что ты найдешь себе более достойного и обеспеченного мужчину? Может, твой Игнат только в постели хорош, но скоро и этого не будет. Потому что он тюфяк по жизни, а тебе оно надо? - Я тебя услышала и поняла, мама, - жестко проговорила Ангелина. – Ты просто считаешь, что Игнат мне не ровня, потому что зарабатывает меньше меня, и я должна от него избавиться. Но в одном ты просчиталась. Мы любим друг друга, и я никого другого на месте своего мужа не представляю. Тебе в голову не приходило, что я занялась бизнесом потому, что мне это нравится? И мне нравится, что Игнат меня встречает ужином, который он специально приготовил. Для меня. Мне иногда неудобно перед ним за то, что я не успеваю с домашними хлопотами. Он все взял на себя, чтобы я просто приходила домой после работы и отдыхала. Он не устраивает сцен, не выносит мне мозг. Рядом с ним я забываю обо всех неприятностях… это прекрасное чувство, которое я хочу испытывать как можно дольше. Если ты этого не понимаешь, больше не беспокой нас обоих. Я понятно высказалась? Не дожидаясь ответа матери, Геля круто развернулась и пошла к своей машине. Татьяна не тронулась с места. Она ждала, что дочь не выдержит первой и вернется обратно, попросит прощения за свои слова. Ангелина завела двигатель и развернула машину, после чего, уже не оглядываясь, поехала прочь.- Прости, мама, но по-другому я не смогу отстоять свое право быть счастливой рядом с любимым человеком, - прошептала молодая женщина, быстро смаргивая слезы. Татьяна вышла за ворота, когда машина Гели полностью скрылась из вида. Над головой женщины нависли свинцовые тучи. - Быть дождю, - подумала Татьяна и вошла в дом. Отныне она будет в нем совершенно одна. Заслужила. Автор: Ольга Брюс. Как вам рассказ? Делитесь своим честным мнением в комментариях 😇

Юлию привезли ночью и сразу отвели к Матушке. -Спасем мы твою душу грешную, спасем! – перебирая в руках четки, говорила она, пристально вглядываясь в лицо новой послушницы, потом коснулась выпирающего из-под одежды живота. – Большой проступок совершила ты, перед мужем и Богом… Его надо исправлять! -Пустите! Не смейте трогать меня, я сбегу, слышите! Руки уберите от меня! – Юлия отшатнулась, наткнулась спиной на стол и застыла, а игуменья спокойно подошла к ней и, дав пощечину, велела увести… Пленница родила буквально через несколько дней, мальчик сразу закричал, разевая красный, рассерженный рот. -Дьявольское отродье! – прошипели монахини, что принимали роды. – Да простит нас Бог!… …Матери дали пробыть с новорожденным только тридцать дней, а потом, пока она спала, унесли младенца, объявив, что он умер ночью. Юлия тихо выла у себя в комнате, скреблась в стену и умоляла проститься с телом малыша. Не разрешили. Только монахиня Анна, жалея мать, принесла ей локон с головы ребенка, на память. -Он для тебя всегда жив, ты поняла? – сказала она. – Ты верь, что он не умер, слышишь?… Юлия даже не подняла на говорившую глаз, но Анна не растерялась, села рядом, взяла ее руки в свои, и такое спокойствие вдруг разлилось по телу грешницы, тепло, казалось, даже комната перестала быть такой тесной и убогой… …Юлия прожила в монастыре до конца своих дней, бродила тенью среди сестер, говорила так тихо, точно листья шелестят на ветру. Но однажды все в ней изменилось, словно свеча зажглась внутри. Все изменилось, когда Луна, застряв в облаках, повернулась к монастырю своей темной стороной.. …Строительный городок раскинулся у стен монастыря быстро, словно кто-то принес узелок, развернул его на засыпанной снегом земле, а там чего только нет!… Заскрежетали краны, поднимая и ставя друг на друга, словно кубики, железные вагончики-контейнеры, прогромыхали по мощеной старенькой брусчаткой дороге огромные колеса тракторов, тянущих груженые материалами прицепы. Женский монастырь располагался в двухстах километрах от города, мало кого интересовал, поэтому так постепенно, каждый день по капле, тонул в пыли времени, исчезал; рушилась кровля келий, тускнели купола церкви, смотрели с чернеющих икон испуганные лики святых. Многое уже было разграблено, деревянные здания столовых и хранилищ сожгли еще лет пятнадцать назад, каменные стены других домиков пестрели граффити и бранными высказываниями… Но недавно памятником архитектуры заинтересовался некто Федор Плоткин, говорят, богатейший в своих кругах человек. Желтая пресса уже успела сочинить, что, мол, он совершил какой-то страшный грех и вот теперь стремится искупить его возрождением сего женского монастыря. Дело о реконструкции монастыря вроде бы, побурлив, затихло, но к холодам, нате вам, опять всколыхнулось, а, как Крещение отметили, так и взбаламутилось деревенское болото, задребезжали окна, загудели моторы. -Видать, большой грех на Федоре этом, Пряткине, Пуколкине, Палкине… Да как там его!? — говорили деревенские. -Плоткине! — снисходительно подсказал шофер председателя, Толик. -Во-во! Плоткине, — одобрительно закивали в толпе. — Только за страшный грех в самую зиму и начинать строительство… Голов на плечах нет… Деньги есть, а голов нет… -Бросьте! — Анатолий пожал плечами. — Отстроят монастырь, будут сюда экскурсии водить, а вы тут как тут, со своими компотиками да пирогами. Деньги тоже будете лопатой грести, не хуже Федора этого! -Думаешь? — усмехнулась одна из старушек. -Точно! Вон, соседний район как поднялся, а все потому, что рыбное дело стали развивать, платную рыбалку, «вылови-мы приготовим», и все такое. Коттеджики понастроили, постояльцев принимают… -Да? Соседний, говоришь, поднялся… — в задумчивости повторила женщина, махнула рукой и ушла в избу, уж больно стыли ноги в новеньких сапогах, модных, «с мембраной», что внучка прислала из города и велела проверить «на морозостойкость». — Требуха это, а не сапоги! — вынесла свой вердикт бабуля, сняла сапожки, вытерла их «дежурной», всегда болтающейся в сенях, тряпкой и сунула обувь обратно в коробку… …Как только установили вагончики, пригнали цистерны с водой и подвели электричество, потянулись из автобусов-буханок люди в одинаковой, заляпанной краской и побелкой форме. Они, проглоченные лабиринтом строительного городка, плутали там, потом находили своих бригадиров, что-то обсуждали, ругали, на чем свет стоит, погоду, что бросала в глаза охапки колкого, ледяного снега, а, угомонившись после горячего обеда, ныряли в свои каморки, чтобы разложить небогатый набор вещей и черкануть сообщение родным, мол, доехал, устроился, все хорошо. Особенно любопытные уже обежали всю территорию монастыря, позаглядывали в разбитые окна, поковыряли отслоившуюся краску на стенах, наследили по засыпанным, лишившимся надгробий могилам послушниц обители, и, распивая теперь чай, цокали языками и бряцали ложками, размешивая сахар. -Не, да ерунда! Развалюха, я б и не стал мучиться! — говорил один, совсем еще молоденький паренёк, Женька, сидевший до этого в реставрационной мастерской и, по большому счету, мало что понимающий в работе на объекте. -Не стал бы, так и чего приперся? — отвечали ему. — Дуй домой, нам больше заплатят! Молодой человек растерянно смотрел на смеющиеся физиономии коллег, ему стало стыдно, лицо залилось краской. -Нет, мне деньги нужны, матери на лечение… Притихли, засопели все, втягивая ртом кипяток. Кто-то вынул из тумбочки мармелад. -Угощайтесь, ребята! Впереди большое дело, надо постараться!… Про Женину мать говорили разное: кто-то, что симулянтка, клянчит деньги у всех, у кого ни попадя, а сама тратит их на излишества ненужные, кто-то уверял, будто больна она чем-то, а чем, никто не знает, уж и знахарей обежала, и врачей всяких, никто помочь не может. А кто-то ничего не говорил, подсчитывая, сколько денег бы легло в карман, не будь таких вот мастеров Евгениев с тонкими, ухоженными ручками… …Толик, приехавший поглядеть, как идет работа у монастыря, следил глазами, как, ловко закинув свои вещи в вагончики, нацепив каски и сунув руки в теплые, специально выбитые у завхоза перчатки, бригада реставраторов и архитекторов прошла мимо распахнутых железных решеток огромных ворот и остановилась на главной аллее. -Ну, Андрей Михайлович, куда нам? — Витька, опытный и ловкий парень, взглянул на бригадира. — Говорите фронт работ! -Не спеши, родимый, не торопись. Пройдитесь, оглядитесь маленько, подышите, а я пока чертежи возьму. Не простой это монастырь, сила в нем… -Ой, ладно, Михалыч! — махнул рукой Виктор. — Ты опять начинаешь… Все-то у тебя места волшебные, намоленные да святые. Нюхом, что ли, определяешь? -А ты помолчи, — Андрей хмуро посмотрел на выскочку. — Помолчи и послушай. -Слушаю… И… — Витя, пожал, было, плечами, а потом, словно вздрогнув от чего-то, застыл. — Точно! -Ну, что ты слышишь? — с надеждой спросил Андрей Михайлович. -Слышу, как урчит в животе у Кирюхи! — и расхохотался своей удачной шутке. -Да ну тебя! Встречаемся через десять минут у западных ворот. Бригадир махнул рукой и пошел в сторону вагончика начальства. Его подчиненные рассыпались по территории, разглядывая остатки старинного убранства. Евгений, попавший вместе с Витьком к Андрею Михайловичу, тоже пошел, было, вперед, но остановился, стараясь прислушаться. Сначала не было ничего, кроме строительного лязга, свиста и прочей кутерьмы, а потом все это стало отходить на второй план, гаснуть в воздухе, Женя закрыл глаза и явственно различил идущий от колоколов на церкви звон. Тихий, едва-едва заметный, он нежным кружевом ложился и на поля внизу, и на полуразрушенные стены ограды, и на людей, что муравьями копошились, выдыхая горячий, густой пар… -Слышу! Твою же ж… Слышу я, Андрей Михайлович! — восторженно, словно ребенок, закричал Женька. Все обернулись, глядя, как он, прыгая в сугробах, точно гончая, несется к бригадиру. -Совсем кукушка у человека поехала! — вздохнул Виктор, провожая глазами коллегу. — Слышит он… …Весь февраль работали, не покладая рук, восстанавливали стены, «лечили» изрытые выщербленами потолки. Там, где это было можно, художники писали стёршиеся изображения, спорили, бегали в контору, чтобы посидеть в интернете и найти нужные эскизы. Виктор любил работать один. Подсоединив к телефону наушники, он мурлыкал себе под нос, подвывал, стараясь попасть в одни ноты с голосистой девицей, что пела про неразделенную любовь и туфли, которые она скидывает почему-то на кухне. Мужчине поручили провести первую разведку, осмотреть жилые помещения монахинь, обследовать и вынести вердикт, что делать дальше с этими узенькими, темными, вытянутыми комнатками-пеналами, во сколько обойдется Плоткину их ремонт и можно ли как-то использовать эти душные помещения для современных нужд. Таково было поручение Плоткина. Федор Плоткин, чиркнувший свою подпись под договором о реставрации монастыря, уладивший все вопросы с руководством района и даже заручившийся поддержкой местного священника, ничего не понимал в вопросах восстановления зданий и памятников архитектуры, но все гнал и гнал рабочих, уменьшая сроки и грозясь урезать зарплату, если не поспеют к лету. -Да куда ж, Федор Яковлевич, к лету-то?! — мягко осаживали его друзья. — Деньги выкинешь, а весной вся краска да штукатурка поотлетает. Кто ж по морозу-то работает? В таких вещах нужно осторожно… -Некогда мне осторожно! — сразу вспыхивал Федя. — Я всё, что нужно, сделаю. Надо тепловые пушки — будут, надо что еще, пусть говорят мне! Не поскуплюсь на хорошее дело, только бы к лету успеть… -Далось тебе это лето! Небось, хочешь экскурсии водить? Угадали? — смеялись товарищи, сидя за столом в дорогом, пахнущем изысканными блюдами и деньгами ресторане. — Ну, жук ты, однако! -Нет! Нет! Тут другое! Вы не понимаете… — энергично мотал головой Плоткин. Как объяснить людям, что нашел ты в этом месте свои корни, свое место, и так хотелось доказать себе, что не ошибся… …Виктор, озадаченно пожимая плечами, стоял в одной из комнаток-келий, углом прикасающейся к стене, что защищала монастырь. Совсем маленькая, с единственным оконцем, выходящим на юг, комната на редкость хорошо сохранилась. Даже казалось, что мусора и пыли здесь намного меньше, чем в других помещениях. -Смотри! — позвал Витя проходившего мимо с пачкой эскизов Женю. — Как будто только недавно убирали здесь. Не знаешь, заходили сюда до нас? -Не знаю… — ответил Женька, просунув голову в комнатенку. — И как они вообще могли тут находиться!? Прямо стены наползают, как в триллере!.. Я думаю, просто жил тут кто-то недавно, а наши спугнули. -Бомж? -Типа того. А, может, и из деревни кто, — Евгений неопределённо мотнул головой. — Кто их разберет! -Возможно… — кивнул Витя и стал раскладывать инструменты. Ему предстояло очистить стену от кое-где выступающей плесени и отошедшей штукатурки, а там решить, что делать дальше. Виктор погрузился, было, в работу, но вдруг замер. Сначала он и не обратил внимания, что в келье тепло. Нет, не жарко, до футболки раздеться не хотелось, но руки не стыли от мороза, как в других помещениях. Никаких обогревателей Витя с собой не брал, рассчитывая по привычке на собственный организм. -Странно… Мужчина огляделся, сверился с чертежами, потом приложил руку к стене. Холодный камень словно обжег кожу. Нет, тепло шло ни от стен… Мужчина покачал головой, протер глаза и, словно желая прогнать наваждение, откашлялся… …К вечеру, когда многие уже закончили работу, отчитались перед бригадиром и шагали к своим вагончикам, Виктор, включив большой напольный фонарь, все еще оставался в каморке, последнем приюте какой-нибудь старухи-монахини, что клала поклоны и крестилась всякий раз, как слышала речь деревенских, доносящуюся из-за монастырской стены. Под старой штукатуркой он кое-что обнаружил, вгляделся еще раз, приблизил фонарь… «Душа моя, жду единения с тобой, верю, что найду…» — надпись на стене была едва различима, словно бы выскоблена в отчаянии ногтями, неглубоко, насколько позволяла размокшая от влажности поверхность кирпича… Виктору стало жутко, а отчего, он и сам не знал… Освободив еще один участок стены, реставратор заметил засечки, черточки, вертикальные, короткие, забитые пылью… -Тридцать, — посчитал Витя. — Дней? Лет? Грехов, за отпущение которых надо молиться ежечасно?… А потом стало как-то муторно, захотелось присесть, привалиться спиной к надежной опоре и закрыть глаза. Луна, спрятавшись за облака, повернулась к монастырю своей темной стороной, прикрылась, точно рясой и померкла, погрузив мир во мрак… У Виктора так уже бывало. Давление… Врачи ничего серьезного не находили, просто особенность организма. -Вам нельзя перетруждаться, больше гуляйте, не нервничайте, — в один голос твердили они и прописывали витамины. -Ну, раз ничего серьезного, то и плевать! — махнул рукой на себя парень. Будет он еще, как пенсионер, сидеть на лавочке в парке и глотать таблетки?! Да никогда! Приступы были редкими, Виктор особо и не нервничал, водил машину, пил по праздникам. -Ты что, Витюша! Не рискуй, мало ли… — начинала свою «песню» мать, но мужчина только махал рукой… …А сегодня стало как-то прям плохо, тошнило, холодный пот выступил сначала на лбу, потом покрыл все тело, волоски на руках вздыбились, в горле пересохло. -Жень!… Кто там есть?! Ребята! — позвал Витя, казалось, очень громко, а на самом деле шепотом. Никто не отозвался. Виктор попытался встать, но опять упал, закрыл глаза и стал смотреть на летающих в черноте ярких мошек… В это время чья-то холодная рука коснулась его лица, провела пальцем по губам, шепча что-то. Молитву ли о выздоровлении? Отнюдь… В следующую секунду в руках черной фигуры, склонившейся над парнем, сверкнуло лезвие. Пламя свечи отразилось в нем и испуганно метнулось в сторону… ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ👇 👇 👇ПОЖАЛУЙСТА , НАЖМИТЕ НА ССЫЛКУ НИЖЕ (НА КАРТИНКУ)⬇

- Представляешь, Алена звонила, завтра прилетает, нужно встретить её в аэропорту. Столько времени молчала и вот пожалуйста, - быстро говорила жена, радуясь встрече с подругой детства. – Как здорово, что мы с тобой не сняли стационарный телефон, она ведь номер моего мобильника не знает, у неё только этот номер, который я ей сообщила сто лет назад, а ты говорил: «не пригодится, убрать нужно это старье». А вот пожалуйста. - Ну надо, так встретим, - сказал Антон, озабоченный своими хозяйственными делами и пошел за дом, думая, - ну наконец-то объявилась, а то моя Варюха вся исстрадалась, ни слуху-ни духу от подруги. Восемнадцать лет назад расстались подруги детства и с тех пор не виделись, а ведь клялись и божились, что обязательно будут встречаться часто, но судьба и жизнь решила по-другому. Аленка и Варя учились в одном классе, сидели за одной партой в небольшой поселковской школе. Сколько раз их пересаживали, но они находили способы и вновь усаживались вместе. За годы дружбы девчонки стали, как сестры, делились радостями и невзгодами, даже менялись вещами. Ссорились очень редко и то по пустякам, но однажды все-таки обиделись друг на друга, так и разошлись по домам. Гуляя за домом, нашли детскую сумочку розового цвета возле тропинки в траве, Аленка сразу же взяла её себе, а Варя обиделась: - Я первая её увидела, значит она моя. - А я первая её подняла, значит моя. Слово за слово, так и рассорились, Варя убежала домой, а подруга тоже пошла домой с сумочкой, но на душе у неё было скверно. Утром Аленка принесла эту сумочку Варе и решили они подарить её соседской девчонке, у которой была непутевая мать, часто прикладывалась к горячительному и игрушек ей никогда не покупала. Та девчонка от счастья прыгала и радовалась, а подружки засмеялись и убежали по своим девичьим делам. Пролетело счастливое время детства и пришла пора распрощаться со школой. Подруги давно решили поступать после школы в педагогический институт, обе учились на хорошо. Поступили. Поселились в общежитие в одну комнату естественно, в комнате жили еще две девушки, подружились быстро. Учеба давалась легко и той и другой, ходили в кино, в парк, на дискотеки. В общежитии тоже иногда устраивали танцы и приходили к ним парни из строительного института, что неподалеку, а еще приглашали парней из военного института, будущих вертолетчиков. Иногда вместе гуляли. Алена дружила с Игорем, который в этом же году заканчивал военный институт и должен был получить распределение для прохождения службы. Алена с Игорем быстро расписались, многолюдной свадьбы не было, Игорь детдомовский и родителей своих не знал. Небольшая свадьбы была в поселке у родителей Алены, конечно и Варя тоже там была со своим Антоном, с которым уже полгода, как были женаты. Антон учился в строительном институте и тоже познакомился с Варей на дискотеке в общежитии, где жили девчонки. Алена с Игорем после свадьбы уехали на Камчатку по направлению его к месту службы. Как же плакали подруги расставаясь, обещая друг другу не теряться. Варя с Антоном уезжали к нему в город, там его ждал свой дом, наследство от бабушки, правда на окраине города, но зато свое жилье. А если учесть, что Антон инженер-строитель, то понятно было, что дом этот он перестроит и доведет до ума. Так и было. Старенький дом был разобран, а на его месте теперь стоит двухэтажный особняк с красивым и ухоженным двором. Антон с Варварой очень любят свой уютный дом и конечно их дети, дочка с сыном. После разлуки подруги писали письма друг другу, даже номер телефона Варвара сообщила Алене, написала: - Звони нам, мы поставили стационарный телефон, звони и не теряйся. Но со временем письма от Алены почему-то не стали приходить и звонить - не звонила. Варвара ждала, писала по их адресу, но пару писем вернулись с пометкой – «адресат выбыл». Оказывается, Игоря перевели к новому месту службы, записную книжку с адресом и телефоном подруги Алена потеряла. И вдруг раздался звонок на стационарный телефон, Варвара даже вздрогнула, почти никто не звонил на этот телефон, сейчас у всех мобильники. Это была Алена. На следующий день Варвара с мужем поехали в аэропорт встречать подругу. Столько было радости, она говорила: - Антоша, как же я рада, что сейчас увижу подругу со своими близкими. - А что она разве тебе сказала, что прилетает с семьей? – спросил муж, - вроде бы ты сказала, что встречать нужно одну. - Ой, Антош, точно, мы и не говорили на эту тему, она сказала: «встречай» и все. Варвара издалека увидела Алену, она была одна во всем черном, похудевшая и бледная. Обнялись, поплакали, уже дома за столом Алена рассказала о своей жизни. После службы на Камчатке Игоря направили к новому месту службу в другой вертолетный полк и при переезде Алена не могла найти свою записную книжку, так и оборвалась их связь. Пока на новом месте обжились, детей у них не было, при обследовании оказалось, что Игорь не мог иметь детей. Игорь все время на службе пропадал, Алена работала в колледже преподавателем. А потом наступил тот день, когда ей сообщили, что её Игорь погиб, вертолет попал в туман и случилась авария. - Когда мне сообщили о гибели Игоря, я вначале подумала, что это кто-то так шутит. Но потом включив свои мозги, поняла. И дошло до меня, что Игоря больше нет только недавно, а так с момента похорон я жила, как на автопилоте, все делала на автомате. - Как же ты номер телефона нашла, если ты потеряла свою записную книжку? – спросила Варвара. - Перебирала документы мои и мужа, в записной книжке Игоря вдруг нашла ваш номер, там было написано – подруга жены Варя. Я еще и не верила, но набрала номер, а ты ответила, счастье-то какое! А я потом вспомнила, как попросила и его записать твой номер, на тот случай, если я потеряю свою запись. Видишь Варь, даже после своей смерти Игорек мне помог с тобой встретиться, - со слезами на глазах сказала подруга. Они просидели всю ночь напролет, Антон специально ушел, оставив их наедине, да и поздно было, а ему на работу. Антон дал им выговориться вволю за все восемнадцать лет. Варвара в этот день отпросилась и не пошла в школу, она преподавала старшеклассникам историю. Много вспоминали подруги, потом Варвара сказала решительным тоном: - Алена, пока поживешь у нас. Места всем хватит, на втором этаже есть гостевая комната, она в твоем распоряжении, дети уже большие, не помешают, у них каждого своя комната. Так что живи сколько потребуется. Это будет компенсация за нашу долгую разлуку. - Спасибо, Варя, но как-то неудобно вас стеснять, - высказала свои опасения Алена. - Аленка, ну о чем ты? Там есть и ванная комната вторая, ты нас совсем не стеснишь. Ты забыла, что у меня муж строитель? Он предусмотрел все и приезд гостей в том числе. Все решили и постановили. Алена пока устроилась в детский сад воспитателем, они с подругой решили, когда будет место в школе, Варвара ей сообщит. Детишки Алену полюбили и толпой ходили за ней на прогулке и она всегда была в окружении детей. С детьми она оттаяла и говорила подруге: - Варь, ты даже не представляешь, как мне нравится работать с детьми в садике, даже и в школу не хочу. Алена никогда не повышала голос на детей, всех выслушивала, советовала, помогала. То ли это тоска по своей бездетности, не родила своих, но всех своих воспитанников она опекала, как своих собственных детей. Был у неё в группе мальчик Кирилл, у него умерла мама, отец его воспитывал один. Часто он приводил сына в садик неопрятным, иногда без пуговицы на рубашке или штанах. Видимо не успевал он, да и мужик есть мужик. На мелочи не обращал видимо внимания, не до того. Алена иногда сама пришивала пуговки Кириллу, иногда даже угостит его втихаря конфеткой. Варвара предлагала Алене познакомить её с кем-нибудь из мужчин, но та отказывалась. - Ален, у нас в школе есть пару учителей, правда в разводе, но одинокие, давай познакомлю. - Не, Варь, не нужно. Видимо мое счастье уже меня посетило, я с Игорем была счастлива. И навряд ли второй раз счастье постучится в мою дверь. Видимо мое счастье не такое, как у всех. Варваре было больно смотреть на Алену, такую одинокую и грустную. Она подружилась с детьми Варвары, а те даже чаще с ней общались, чем с матерью. Дочка заканчивала школу и тоже собиралась поступать в педагогический. Они подолгу сидели в Аленой во дворе в беседке, и даже матери говорили в шутку: - Мам, у нас появилась вторая мама Алена, - а Варвара радовалась за подругу. Как-то Алена жаловалась подруге: - Представляешь, опять я нашла у Кирюшки в шкафчике чужую машинку. Тот мальчишка плачет, потерял машинку, а этот молчит, как партизан. Ноготочки у него не подстрижены, волосы тоже уже нужно стричь, завтра пойду и поговорю с его отцом, душа болит за мальчишку. Сходила Алена раз к отцу Кирилла, потом еще раз, Варвара заметила, что повеселела подруга, но не спрашивала ни о чем. А потом она и сама рассказала обо всем. - Варяяяя, я влюбилась! - Ну Слава Богу, а в кого? – одновременно радуясь и удивляясь, спросила подруга. - Приглашай своего жениха к нам на смотрины, мы с Антошкой оценим, да не бойся ты, мы же должны знать, кого берем в семью, - шутила Варвара. Когда Алена впервые пришла в квартиру к отцу Кирилла, увидела картину не очень-то радостную. Вроде бы в квартире прибрано, но все как-то неопрятно, видно, что нет женской руки, все по-мужски, по-спартански. Вещи вразброс, не на своих местах, игрушки не прибраны, навалом в углу комнаты, шторы не стиранные. Не было того уюта, который создает женщина. Отца Кирилла звали Матвей, встретил он воспитательницу своего сына смущенно, то краснел, то бледнел, но сам из себя приятный мужчина. Он оправдывался, что с работой не хватает у него времени, но Кирюшку своего любит. Посидели за чашкой чая, и как-то незаметно у них зародилось несмелое чувство чего-то светлого. Алена чаще стала приходить к ним, помогала с готовкой, смотрела внимательней за Кирюшкой в группе, тщательней помогала ему вымыть руки, подтягивала штанишки, завязывала шарфик. Потом вместе с Матвеем они сделали уборку в квартире, после чего стало светлее. А однажды он несмело поцеловал её, а она осталась у него. Больше всех радовался Кирюшка, ведь Алена у него была и дома, и в садике. Свадьбы у Матвея с Аленой не было, просто после регистрации брака посидели у Антона с Варварой. Матвей влился в их компанию очень легко, умный и светлый человек, заботливый отец и муж. Алена расцвела, а на сороковом году ей выпало женское счастье, она ждала ребенка. - Ваааааря! Ко мне вновь постучалось счастье в двери, как же я рада. Господи, как я благодарна за твою щедрость, - не уставала повторять она. Родилась Маргаритка, маленькая и хорошенькая девчушка, сестренка Кирюшки, который тоже радовался. Матвей с Аленой стали еще счастливее. Радость пришла к ним. Матвей не уставал повторять: - Вот так и не знаешь, где найдешь свое счастье, а оно ходит рядом и более того само пришло ко мне домой в виде Алены, самой прекрасной женщины на свете! Автор: Акварель жизни.