— 100 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ — «Я люблю тебя, Жизнь, и хочу, чтобы лучше... | Интересный контент в группе РЕТРОСПЕКТИВА.

— 100 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ — «Я люблю тебя, Жизнь, и хочу, чтобы лучше ты стала». 100 лет со дня рождения советского поэта Константина Яковлевича Ваншенкина (1925-2012). #Советские_поэты #Герои_Великой_Отечественной_войны #КонстантинВаншенкин #Ретроспектива Он написал гимн поколения - "Я люблю тебя, Жизнь!" Порой стихи случалось мне встречать – Поэты в них с волненьем говорили, Что, если б жизнь пришлось прожить опять, Они б свою дорогу повторили. Ну, что же... Сквозь сумятицу годов, Где дальний гром и тишина скупая, И я по жизни вновь пройти готов, Но всё ж не так, не в тот же след ступая... Константин Ваншенкин. Поэт, фронтовик, писатель, автор популярных песен в своём творчестве славил вечные ценности – верность, любовь, преданность, мужество, сыновий долг. 31 января 1943 года Константин Ваншенкин ушёл на фронт — в воздушно-десантные войска. Участвовал в боях на Втором и Третьем Украинских фронтах в составе 4-ой гвардейской воздушно-десантной бригады (командир отделения), 339-го отдельного пулемётно-артиллерийского батальона. Начал писать в конце войны, в Венгрии, но лучшие стихи написал значительно позже. Демобилизовался в конце 1946 года в звании гвардии сержанта (к 1979 году — находился в звании подполковника запаса). После войны поступил в геологоразведочный институт, но, страстно увлечённый поэзией, перешёл в Литературный институт имени А. М. Горького, который окончил в 1953 году. В этом же году вступил в КПСС. Первое стихотворение Ваншенкина, посвящённое освобождению Венгрии от нацизма, было напечатано сразу после Великой Отечественной войны. А уже в 1951 году А. Т. Твардовский назвал его одним из лучших молодых поэтов и в дальнейшем следил за его поэтической судьбой. С начала 1960-ых годов Ваншенкин писал прозу, преимущественно автобиографическую. Автор повестей «Армейская юность» (1960), «Авдюшин и Егорычев» (1962), «Большие пожары» (1964), «Графин с петухом» (1968), рассказов. Большинство прозаических произведений были опубликованы в возглавляемом Твардовским журнале «Новый мир». Всего Ваншенкин издал более трёх десятков книг поэзии и прозы. Широкому кругу людей он известен как автор многих популярных песен, авторами музыки большинства которых были Э. С. Колмановский и Я. А. Френкель. Эпизодически работал с Е. Э. Жарковским, В. С. Левашовым, А. И. Островским. Наиболее прославили Ваншенкина песни «Я люблю тебя, жизнь» («организованная» Марком Бернесом, она стала визитной карточкой и поэта, и певца), «Алёша», «Вальс расставания», «Женька», «За окошком свету мало», «Как провожают пароходы», «Я спешу, извините меня», «Тополя», «Нелётная погода». Женой Ваншенкина стала сокурсница по Литинституту Инна Гофф (1928—1991) — писательница, автор текста песни «Русское поле». В браке, длившемся более 40 лет, они вырастили дочь Галину, художницу. Константин Яковлевич Ваншенкин скончался 15 декабря 2012 года в Москве. Похоронен 22 декабря на Ваганьковском кладбище (уч. 43). Неизвестный художник. Неизвестный художник давнишнего века Может, был он известен, но в узком кругу Написал на холстине портрет человека Так, что глаз от него оторвать не могу. Краска лупится, трещинки как паутина. Реставратор, волнуясь, трясёт головой. Но живет и поет о бессмертье картина, Потому что написана кистью живой. И рождается отзвук в сердцах и на лицах, Потому что и замысел в сердце рождён. Неизвестный – в каталогах всех и в таблицах Меж другими, известными, значится он. Я стою, поражённый искусством чудесным, Чей в веках сохранился отчётливый след. Я бы только мечтал стать таким Неизвестным Где-нибудь через триста – четыреста лет. Вижу это лицо – губы, сжатые плотно, Утомленный и все понимающий взгляд... Пусть живут мастеров Неизвестных полотна, Как светильники в честь Неизвестных солдат. Алёша. Белеет ли в поле пороша Иль гулкие ливни шумят, Стоит над горою Алёша, В Болгарии русский солдат. И сердцу по-прежнему горько, Что после свинцовой пурги Из камня его гимнастерка, Из камня его сапоги. Немало под страшною ношей Легло безымянных парней, Но то, что вот этот – Алёша, Известно Болгарии всей. К долинам, покоем объятым, Ему не сойти с высоты. Цветов он не дарит девчатам, Они ему дарят цветы. Привычный, как солнце, как ветер, Как в небе вечернем звезда, Как будто над городом этим Вот так и стоял он всегда. Белеет ли в поле пороша Иль гулкие ливни шумят, Стоит над горою Алёша, В Болгарии русский солдат. Вальс расставания. Слышишь, тревожные дуют ветра, Нам расставаться настала пора. Кружится, кружится пёстрый лесок, Кружится, кружится старый вальсок, Старый, забытый, старый забытый вальсок. Ты, совершая положенный путь, В дальнем краю это всё не забудь, Эту реку и прибрежный песок, Этот, негромко звучащий, вальсок, Этот негромкий, этот негромкий вальсок. Мы расстаемся, чтоб встретиться вновь, Ведь остаётся навеки любовь. Кружится первый осенний листок, Кружится в памяти старый вальсок, Юности нашей, юности нашей вальсок. Волосы ветром сдувает со лба, Музыка эта, как наша судьба. Снегом слегка обжигает висок, Кружится в сердце тот старый вальсок, В сердце тот старый, в сердце тот старый вальсок. Мальчишка. Он был грозою нашего района, Мальчишка из соседнего двора, И на него с опаской, но влюблённо Окрестная смотрела детвора. Она к нему пристрастие имела, Поскольку он командовал везде, А плоский камень так бросал умело, Что тот, как мячик, прыгал по воде. В дождливую и ясную погоду Он шёл к пруду, бесстрашный, как всегда, И посторонним не было прохода, Едва он появлялся у пруда. В сопровожденье преданных матросов, Коварный, как пиратский адмирал, Мальчишек бил, девчат таскал за косы И чистые тетрадки отбирал. В густом саду устраивал засады, Играя там с ребятами в войну. И как-то раз увидел он из сада Девчонку незнакомую одну. Забор вкруг сада был довольно ветхий — Любой мальчишка в дырки проходил,- Но он, как кошка, прыгнул прямо с ветки И девочке дорогу преградил. Она пред ним в нарядном платье белом Стояла на весеннем ветерке С коричневым клеёнчатым портфелем И маленькой чернильницей в руке. Сейчас мелькнут разбросанные книжки - Не зря ж его боятся, как огня… И вдруг она сказала: Там мальчишки… Ты проводи, пожалуйста, меня… И он, от изумления немея, Совсем забыв, насколько страшен он, Шагнул вперёд и замер перед нею, Её наивной смелостью сражён. А на заборе дряхлом повисая, Грозя сломать немедленно его, Ватага адмиральская босая Глядела на героя своего. … Легли на землю солнечные пятна. Ушёл с девчонкой рядом командир. И подчинённым было непонятно, Что это он из детства уходил. Надпись на книге. Я приобрёл у букинистов Книжонку пухлую одну, Где океана рёв неистов И корабли идут ко дну. Она была грязна, потёрта, – Обыкновенное старьё, Но ей цена была пятёрка, И я в дорогу взял её. В ней было всё: любви рожденье, Добра над мраком торжество И о простуде рассужденья, – Но как написано мертво! В тягучей этой веренице (Проливы, шпаги, парики) На сто семнадцатой странице Я встретил надпись от руки. И в ней была такая сила, Что сердце дрогнуло слегка. «Я вас люблю!» – она гласила, Та рукописная строка. Я замер, – вы меня поймёте, Перевернул страницу враз И увидал на обороте: «Я тоже полюбила вас...» И предо мною словно вспышка – Тенистый сад, речонки гладь. Она: Простите, что за книжка? Он: Завтра дам вам почитать... ...Я ехал в ночь. Луна вставала. Я долго чай дорожный пил И не досадовал нимало, Что книжку глупую купил. И, как в магическом кристалле, Мне сквозь огни и времена «Я вас люблю!» – в ночи блистали Торжественные письмена. Я люблю тебя, Жизнь. Я люблю тебя, Жизнь, Что само по себе и не ново, Я люблю тебя, Жизнь, Я люблю тебя снова и снова. Вот уж окна зажглись, Я шагаю с работы устало, Я люблю тебя, Жизнь, И хочу, чтобы лучше ты стала. Мне немало дано — Ширь земли и равнина морская, Мне известна давно Бескорыстная дружба мужская. В звоне каждого дня, Как я счастлив, что нет мне покоя! Есть любовь у меня, Жизнь, ты знаешь, что это такое. Как поют соловьи, Полумрак, поцелуй на рассвете. И вершина любви — Это чудо великое — дети! Вновь мы с ними пройдём, Детство, юность, вокзалы, причалы. Будут внуки потом, Всё опять повторится сначала. Ах, как годы летят, Мы грустим, седину замечая, Жизнь, ты помнишь солдат, Что погибли, тебя защищая? Так ликуй и вершись В трубных звуках весеннего гимна! Я люблю тебя, Жизнь, И надеюсь, что это взаимно! Новый Год. Предновогодняя уборка, И вечер с множеством затей, И обязательная ёлка В домах, где даже нет детей, И я сочувствую сегодня Друзьям, обиженным судьбой, — Всем тем, кто в вечер новогодний Не видит ёлки пред собой. … Вокруг свечи сияет венчик. И тишина. И сладко всем. А старый год всё меньше, меньше… И вот уж нет его совсем. И мы волненье ощущаем, У года стоя на краю, Хотя который год встречаем Мы Новый год за жизнь свою. Сухим снежком, морозцем вея, Он к нам на празднество идёт. Но с каждым годом всё новее, Наш добрый гость, наш Новый год. Потомку. Где ты, друг? За какою горою? Что там — будни у вас? Торжество? Чем ты занят той славной порою? Что читаешь и любишь кого? За далекой неведомой зоной, В мягком зареве ламп голубых Что ты думаешь ночью бессонной, Например, о потомках своих? Что ты видишь, по жизни шагая, В ярком свете тогдашнего дня? Я тебя совершенно не знаю, Ты-то знаешь, ты помнишь меня? Что тебе из минувшего ближе? Что ты знаешь про наше житьё? Я тебя никогда не увижу… Как мне дорого мненье твоё!