Женщина прожила в браке восемнадцать лет и ни разу не задумалась — любит ли она мужа.

Просто жила. Готовила борщ по субботам, гладила его рубашки, спала на своей половине кровати.
Познакомились они на дне рождения общей подруги. Ей было двадцать семь, и мама уже год смотрела с таким выражением, будто дочь неизлечимо больна. Он был нормальный. Работал инженером, не пил, смешно шутил про политику. На третьем свидании поцеловал. На пятом — сделал предложение. Она согласилась, потому что причин отказывать не было.
Свадьба, ремонт, ипотека. Потом дочка. Потом сын. Потом дочка пошла в школу, сын — в садик, ипотека закончилась. Жизнь текла ровно, как вода из крана, — ни холодная, ни горячая.
Муж звонил с работы в шесть: «Скоро буду». Она отвечала: «Хорошо». Он приходил, ужинал, смотрел футбол. Она мыла посуду, проверяла уроки, ложилась спать. По выходным ездили в «Ашан». Отпуск — в Турцию. Восемнадцать лет.
А потом муж заболел.
Ничего страшного — пневмония. Но с температурой под сорок, с капельницами, с реанимацией на два дня. Она сидела в больничном коридоре и вдруг поняла, что не боится. Вообще. Ни капли. Думала о том, что надо забрать детей с продлёнки. Что в холодильнике кончился кефир. Что в пятницу родительское собрание.
Врач вышел, сказал: «Кризис миновал». Она кивнула. Поехала домой, купила кефир, забрала детей. Вечером разогрела котлеты, помогла сыну с математикой. Легла спать на своей половине — муж в больнице, а она заняла ровно столько же места. Привычка.
Ночью проснулась и два часа смотрела в потолок.
Восемнадцать лет. Три тысячи ужинов. Две беременности. Пять ремонтов. Сотни совместных фотографий, где она улыбается. И ни одной минуты настоящего страха его потерять.
Муж выписался через десять дней. Она встретила его с пирогом — шарлотка, он любит. Он сказал: «Спасибо, что была рядом». Она ответила: «Конечно».