Валентина Лещенко

Я увидела её не сразу. Сначала — пакеты, которые больно врезались в пальцы, запах влажного бетона и что-то ещё — странная тишина в подъезде. Обычно в это время кто-то хлопает дверями, кто-то орёт на ребёнка, наверху лает собака. А тут — как в вакууме. Я поднималась медленно: второй, третий… Между третьим и четвёртым у нас недавно поставили новую лампочку. Целый дом неделю обсуждал: «Наконец-то!», «Надо было LED брать», «Опять за наши деньги». И вот под этим честным, ярким светом она и лежала — Зинаида Петровна. Я сначала даже не поняла, что это человек. Как будто кто-то бросил старое пальто на ступеньки. Потом увидела руку — тонкую, с прозрачной кожей и синей веной, и пакет, по которому расползалось мокрое пятно: молоко разлилось. — Зинаида Петровна? — я поставила свои пакеты и присела, колени неприятно хрустнули. Она была в сознании. Глупая, неуместная мысль — у неё такие аккуратные седые волосы, как у куклы из моего детства, у которой я всё время пыталась заплести косу, а она не по