уговаривала себя Ирина.

- А дверь? Надо же открыть дверь!» Ирина на коленях поползла в прихожую. Боль пульсировала в ней, живот горел огнём.
Она попыталась выпрямиться, чтобы открыть задвижку на входной двери, но боль резанула с новой силой. На глазах выступили слёзы. Вот чем страшно одиночество. Не тем, что некому подать стакан воды, а тем, что некому открыть дверь для спасения. Ирина до крови прикуси губу и сделала ещё одну попытку. Она всё же открыла дверь и потеряла сознание.
Сквозь туман в голове, вспышками до неё долетали какие-то фразы, её о чем-то спрашивали. Она даже отвечала или ей так казалось.
Очнулась она в палате, в окно слепило низкое осеннее солнце. Ирина дёрнулась, отворачиваясь от слепящих лучей, и тут же скривилась от боли под грудиной. Живот казался большим и вздутым, но боли практически не было.
Совсем недавно, когда в очередной раз пыталась расстаться с Евгением, она думала, что лучше умереть, чем так жить. Мужа нет, нет и детей. Никого нет. Зачем жить? А ночью испугалась, хваталась за жизнь. Поняла, как страшно умереть вот так, внезапно, в одиночестве.
- Очнулась? Сейчас медсестру позову.
Ирина повернула голову на голос и увидела рядом ещё одну кровать, на которой лежала полная женщина неопределённого возраста, во фланелевом халате с жёлтыми цветами по голубому полю.
Вскоре в палату вошла медсестра.
- Как вы себя чувствуете? – спросила она у Ирины.
Молодая, румяная. Или так казалось от медицинской розовой шапочки на ней?
- Хорошо, - ответила Ирина. – А что со мной?
- Сейчас придёт доктор и всё вам объяснит, - сказала девушка в розовой шапочке и пошла к двери.
Ирина увидела толстую русую косу до пояса. Неужели девушки ещё носят косы?
- Ты в гинекологии. Тебя часа два назад в палату привезли. Горазда ты спать, девонька, - сказала соседка по палате.
Девонька. В последнее время её всё чаще называли женщиной или гражданкой в магазине и транспорте. Ирина чувствовала себя старухой. Хотя, какая она старуха? Сорок два всего. Может, поэтому, когда кто-то пытался познакомить её с очередным женихом, она отмахивалась, говоря, что её время прошло, поздно, не нужен ей никто. Поэтому и пыталась расстаться с Евгением, но он всё время возвращался к ней.
- Как вы себя чувствуете? - В палату вошёл доктор лет пятидесяти.
- Доктор, а что случилось? Мне давали наркоз? Операцию делали? Я словно воздушный шар проглотила.
- Семёнова, вас ждут в перевязочной, - сказал доктор соседке.
Женщина встала, одёрнула халат и нехотя вышла из палаты.
Ирина с благодарностью посмотрела в усталые глаза доктора.
- Вам сделали лапаротомию. У вас была внематочная беременность, лопнула труба.
- Как? – Ирина от удивления чуть не вскочила с кровати. Мышцы живота напряглись и ответили болью.
- А что вас так удивило? – спросил доктор.
- Я… Мне бесплодие поставили.
- Ну, это не исключает возможности внематочной беременности, как, впрочем, и естественной. Каких чудес в жизни только не бывает. Поверьте мне. Вы полежите у нас несколько дней.
- А вставать можно?
- Нужно. Но без фанатизма, - ответил доктор и вышел.
Ирина переваривала полученную информацию. Ей же говорили, что у неё не может быть детей. Муж из-за этого ушёл от неё. Хотя, это скорее служило оправданием его измене. «Неужели я могу забеременеть? О чём я? Мне сорок два, поздно думать о детях, - остановила она себя. – Почему я сразу не догадалась спросить у доктора?»
Ирина села на кровати, спустила ноги. На полу стояли её тапочки, на спинке кровати висел её халат. Наверное, врачи скорой помощи захватили. Боли не было, неприятно ныли мышцы от напряжения.
Она накинула халат, сунула ноги в тапочки и встала. Голова немного кружилась. «От наркоза», - догадалась Ирина. Она почувствовала тяжесть в кармане. «Ключи от квартиры. Паспорт. Значит, дверь заперли», - поняла Ирина.
Зеркала над раковиной не было. Ирина пригладила волосы рукой и вышла в коридор. Она медленно дошла до двери с табличкой «Ординаторская», но дверь была заперта, в замке торчал ключ с кольцом. Она пошла дальше, к посту медсестры, узнать, когда придёт доктор и как его зовут.
Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Ирина села на мягкий диванчик в небольшом холле, не дойдя до поста.
«Интересно, обрадовался бы Женька, если бы узнал, что я могла забеременеть от него?» Они встретились пять лет назад. Он сразу сказал, что женат. Женился поздно. У него маленький ребёнок.
Их роман развивался быстро и бурно. Ирина ни на что не рассчитывала. Много раз пыталась порвать с ним. Он обижался, уходил, но потом возвращался. Поначалу обещал уйти от жены, когда дочка чуть подрастёт, а жена выйдет на работу. Но дочка пошла в школу, а он так и не ушёл от жены. Ирина уже не спрашивала его ни о чём. Каждый раз говорила себе, что это последний раз, но он приходил, и она впускала его снова.
Её мысли прервал разговор. Из холла она не видела стойки медсестринского поста. Да и не прислушивалась, пока не услышала свою фамилию.
- Представляешь, во время операции Сергеев обнаружил у неё опухоль. Огромную.
По голосу Ирина узнала румяную медсестру с косой.
- И что? - спросил другой молодой голос.
- Ничего. Зашили и всё. Сергеев сказал, что последняя стадия. Завтра эту Колесникову в онкологию отвезут. А ведь не старая ещё женщина. Сергеев сказал, ей мало осталось.
- Жалко, - сказал второй голос.
Медсёстры ещё разговаривали, но Ирина уже не слушала, вернее, больше не слышала их. В голове шумело, набатом били слова про опухоль. Ирину бросило в жар, к горлу снова подступила тошнота. «Господи, это же я Колесникова, это они говорят про меня. У меня что, рак? Завтра меня перевезут в онкологию? Почему доктор мне не сказал, не хотел пугать заранее?»
Ирина не могла ни о чём думать, её всю трясло. Она с трудом отлепилась от дивана, держась за стену, добралась до палаты, легла на кровать. Её душили слёзы отчаяния и страха.
...>>ОТКРЫТЬ ПОЛНОСТЬЮ