Виктория Дубчак

Париж, гостиничный номер, вечер после официальных мероприятий. Советская кинозвезда Элина Быстрицкая стоит в ванной комнате, склонившись над раковиной. Она занята тем, к чему с детства приучила мама: перед сном обязательно нужно устроить постирушку, чтобы наутро надеть свежее бельё. Вдруг дверь открывается - входит горничная. Актриса замирает, прячет руки в мыльной пене. Горничная смотрит на неё несколько секунд и молча исчезает. Элина Быстрицкая не на шутку испугалась. Кто знает эти западные порядки? Может, в фешенебельных отелях строго запрещено устраивать стирку в номере? Быстрицкая стоит ни жива ни мертва: сейчас та побежит ябедничать начальству, будет скандал, позор на всю делегацию. Через минуту дверь снова распахивается. Служащая возвращается, но не с начальством, а с дочерью-подростком. Она указывает на советскую знаменитость и что-то строго выговаривает девочке. Дословный перевод актриса не поняла, но смысл уловила сразу: "Вот посмотри, это известная артистка, а сама стирает с

Меня зовут Светлана, мне 56 лет. У меня одна дочь, ей 29, и маленький внук, ему сейчас два с половиной. И по версии всей нашей родни я "ненормальная бабушка", которая "избегает ребенка" и "думает только о себе". Я родила рано, в 27 уже была с коляской, еще и институт доделывала. Муж был, но какой то "полу-присутственный". То работал вахтами, то пил, то уходил, то возвращался. По факту мы с дочкой почти всю жызнь были вдвоем. Я работала, таскала сумки, водила ее по садикам и кружкам, сидела ночами с температурой, писала елке стишки, шила костюмы на утренники из старых простыней. Ни одной бабушки, которая бы сидела с ней по два раза в неделю, у нас не было. Моя мама жила в другом городе, свекровь всегда была "занята" и приезжала максимум раз в год "навестить". Я тогда себе клялась, что когда у моей дочери будут дети, я постараюсь помочь по максимуму, чтобы ей не было так тяжело, как мне. Но тогда я была молодая, мне казалось, что 50 - это где то очень далеко и почти другая планета. Время