Александра Щеголева

Вера помнила только глаза. Серые, как ноябрьское небо над Тверью, абсолютно идентичные её собственным. И тепло маленькой ладошки в своей руке. Больше ничего. — Вы уверены, что хотите это сделать? — спросила психолог из агентства, когда Вера заполняла бумаги на поиск. — Иногда лучше не ворошить прошлое. — Тридцать лет я живу с ощущением, что потеряла часть себя, — Вера отложила ручку. — Каждый раз, глядя в зеркало, я вижу её. Каждый чёртов раз. Психолог кивнула. Она видела таких. Те, кого разлучили в детстве, редко находили покой. А началось всё в марте девяносто третьего. Мать — двадцатитрёхлетняя Светлана — привела двух трёхлеток в дом малютки на Пролетарской. — Я на часок, — сказала она воспитательнице, не глядя в глаза. — Схожу в магазин. Воспитательница Римма Петровна видела насквозь. Сорок лет работы в детдоме — лучше любого детектора лжи. — Оставляете? — спросила прямо. Светлана кивнула, всё ещё не поднимая глаз. — Документы. Руки у Светланы дрожали, когда она доставала из потр