Галина Каштанкина

По возвращении из киноэкспедиции в город Горький Раиса Рязанова переступила порог их общей комнаты в коммуналке и поняла: врать не сможет. Муж, Юрий Перов, встретил её спокойно, по-домашнему, но вместо приветствия или вопроса о том, как рос сын пока её не было, услышал то, что боится услышать любой мужчина. Она призналась сразу. Сказала, что там, на съемках, случилось то, что перевернуло её жизнь, что она полюбила другого. Юра, человек на редкость порядочный и выдержанный, предложил не пороть горячку: "Ты не торопись, подумай". Но Раиса Рязанова и думать-то ни о чём не могла, кроме своей новой любви. "Поздно думать, Юра, надо разводиться", - сказала она. В тот момент ей казалось, что она летит в какую-то невероятную, сияющую высь, прочь от налаженного быта, от хорошего, но нелюбимого мужа, навстречу чувству, которое бывает раз в жизни. Она еще не знала, что этот полет продлится десять лет, будет состоять из редких встреч, унизительного ожидания звонков и обращения к любимому исключител

В сером аду нацистского концлагеря Бухенвальд, где каждый день начинался с унижения и продолжался страхом, родилась легенда. Его звали Андрей Борзенко, и он стал красным гладиатором - человеком, чьи кулаки били не только по противникам, но и по самой нацистской идеологии. Эта история - о несгибаемом духе, о том, как один человек, даже в кромешной тьме, сумел зажечь искру надежды для тысяч других. Андрей Борзенко родился в 1920 году в солнечном Ташкенте. Мальчишка с горящими глазами, он с юности влюбился в бокс. Под руководством американского тренера Сиднея Джексона, обосновавшегося в Узбекистане, Андрей быстро стал звездой. Двукратный чемпион республики, победитель первенств южных республик СССР в тяжёлом весе - его имя гремело в спортивных кругах. Но в 1941 году грянула война, и судьба бросила его в мясорубку фронта. На передовой Андрей сражался отчаянно, но в одном из боёв за Днепр получил два ранения и попал в плен. Начался его путь по кругам нацистского ада: сначала шталаг, где о

Есть преступления, о которых хочется забыть, вычеркнуть из памяти, а есть такие, что остаются навсегда, потому что они бросают вызов логике и человечности. История Софьи Жуковой - одна из таких. Внешне обычная старушка, живущая в скромной хрущёвке в посёлке Берёзовка на окраине Хабаровска, оказалась замешанной в череде ужасающих преступлений, растянувшихся почти на полтора десятилетия. Эта история потрясла не только Хабаровский край, но и всю страну: редкое сочетание жестокости, продуманности и полного отсутствия раскаяния в человеке преклонного возраста. 14 декабря 2005 года в Хабаровском посёлке Берёзовка восьмилетняя девочка по имени Настя возвращалась домой после школьных занятий. Вместе с ней шла её подруга Вика - они болтали, смеялись...все как обычно. Подойдя к подъезду, девочки попрощались: Вика пошла к себе, а Настя - в квартиру на втором этаже. Но дома девочку так и не дождались. Спустя 30 минут обеспокоенные бабушка и дедушка стали звонить знакомым. Первыми, кому они позво

Её имя чаще произносят вполголоса — будто боятся спугнуть что-то хрупкое, оставшееся от эпохи, которая давно вышла из моды, но не исчезла из памяти. Руфина Нифонтова… Для одного поколения — кумир с экрана, для другого — знак времени, когда трагедия и талант ходили рядом, почти не касаясь земли. Всю жизнь она шла будто против встречного ветра. Война распорядилась с её семьёй без сантиментов: отец и двое старших братьев ушли и не вернулись, оставив в доме пустоту, от которой звенели стены. Мать тянула на себе всё: работу, быт, двоих детей — Руфину и её брата-близнеца. Так девочка рано увидела, что женская сила не громкая — она просто работает, не спрашивая разрешения у судьбы. Красоту Руфина получила как наследство от греческих корней — слишком яркую для своего времени и возраста. В двенадцать она уже умела смущать взрослых одним взглядом: большие глаза, мягкие черты, нежность в голосе. Но стоило ей открыть рот — в лице проступал огонь. Девочка с темпераментом вулкана, которому тесно в л

15 февраля 1989 года, без малого полночь. Мост Дружбы между Афганистаном и СССР. Телекамеры готовы запечатлеть триумф: генерал-лейтенант Борис Громов последним покидает Афганистан. Рядом сын Максим с букетом красных гвоздик. Журналисты бросаются с микрофонами. И тут генерал выдаёт... нет, не патетичную речь о выполненном долге. Громов резко и нецензурно выражается. Камеры поспешно отворачиваются. Спустя 25 лет он признается: «Слова были направлены руководству - на тех, кто развязывает войны, пока другие расхлебывают». Официально война закончилась в этот день. А самый жестокий бой прошёл тремя неделями ранее. Операция с кодовым названием «Тайфун»: более тысячи боевых вылетов, мощные бомбы, сотни погибших. И об этом молчали 30 лет. Почему? Давайте разбираться. Май 1988 года, где-то у подножия Гиндукуша. Две легенды афганской войны встречаются наедине - советский генерал Громов и командир моджахедов Ахмад Шах Масуд. Никакой охраны. Пять минут разговора на перекрёстке двух дорог. Оба не

Когда гроб с телом Иосифа Сталина несли через зал Колонного, толпа замерла. Гремел траурный оркестр, мелькали лица маршалов, министров, партийных вождей. И только один человек не смог сдержать слёз. Это был маршал Константин Рокоссовский — герой Сталинграда и Берлина, человек, прошедший через пытки НКВД, но сохранивший честь и… странную, почти сыновнюю привязанность к тому, кто однажды приказал его арестовать. «Вот — перед гробом плачет маршал Польши, Твой никогда не плакавший солдат» Написал поэт-фронтовик Алексей Сурков в стихотворении «Солдатское прощание». И это не поэтическая гипербола. Рокоссовский действительно плакал. Единственный из всех маршалов. Для многих из присутствующих смерть Сталина означала начало новой борьбы за власть. Но для Рокоссовского это было личное горе — прощание с человеком, которого он, вопреки всему, уважал. В 1937 году Константина Константиновича арестовали по ложному доносу. Его били, пытали, требовали признаний — но он не сломался, никого не оговорил,