Марина Сопина(Негодяева)

Когда Анна вернулась из роддома с ребёнком на руках, соседки по общежитию в Припяти решили, что она сошла с ума. Женщина положила свёрток на кровать, села рядом и тихо сказала: – Я его не отдам. Пусть все говорят что хотят, но я его не отдам. Все знали, что незамужняя уборщица без копейки за душой должна была подписать отказ от ребёнка в роддоме. Так делали все в её положении. Так было правильно, так было положено. Но Анна не подписала. Никто не понимал, зачем она взяла на себя такую ношу. Ребёнка без отца, нищету, позор, одиночество. Соседки качали головами и шептались за спиной. История началась за девять месяцев до этого. Анна приехала в Припять из-под Гомеля в семьдесят девятом году. Деревенская девчонка без образования, с десятью классами школы и мечтой о городской жизни. В деревне её ждали пьяный отец-колхозник и мать, убитая бытом. Анна бежала от этой судьбы в молодой атомный город, где строили будущее, где платили хорошие деньги, где можно было начать жизнь заново. Её взяли уб

Когда барин приказал высечь Дуняшу прилюдно на конюшне, девушка не заплакала. Она стояла, привязанная к столбу, принимала удары кнута и молчала. Только сжимала кулаки так, что ногти впивались в ладони до крови. А когда развязали и она упала на колени, подняла голову и посмотрела барину прямо в глаза. Смотрела так, что тот отвёл взгляд первым. Это случилось в 1847 году, в имении помещика Ростовцева под Тамбовом. Дуняше было восемнадцать лет, она была дворовой крепостной, прислуживала в барском доме. Красивая, работящая, тихая девушка. Никогда не перечила, не жаловалась, делала всё, что велели. Обычная крепостная девка, каких сотни. Но в тот день что-то сломалось. Барыня обвинила её в краже серебряной ложки. Дуняша не крала – ложка потерялась сама, позже нашлась в другом месте. Но барыня не любила признавать ошибки. Она велела мужу наказать воровку. Барин Ростовцев был человеком слабым, жену боялся больше, чем Бога. Приказал пороть. Обычно крепостные после порки плакали, молили о пощаде,