Наиля Телегина (Главина)

Стоит только произнести имя Тамары Макаровой — и в воздухе появляется особый холодок. Не злоба, не надменность, а та самая аккуратная дистанция, которой обладают люди, слишком давно привыкшие к чужим взглядам. Каждое её появление — как выход женщины, которая многое пережила, но ни разу не позволила себе дрогнуть в кадре. Или вне его. В лабораториях киностудий ходили легенды: она могла войти в помещение, и там почему-то становилось тише. Не потому, что боялись. Потому, что иначе было бы неприлично. В её походке — уверенность, в жестах — точность, в словах — ледяная экономия. Макарову называли императрицей не потому, что она была высокомерной, — напротив, эта женщина знала себе цену без единого громкого заявления. И всё же главное в ней — не холод. Главное — выдержка, которую сегодня трудно даже представить. Выдержка, которая выдержала Сергея Герасимова. Их союз называли идеальным, хотя видели все: верность Сергею Аполлинариевичу давалась куда труднее, чем красноречивые речи о высокой ду

19 декабря 1975 года на даче Брежнева проходил скромный товарищеский ужин в честь дня рождения дорогого Леонида Ильича. Собрались только ближайшие соратники. Скромность дня рождения имела объяснение. Леониду Ильичу исполнилось 69 лет. Некруглая дата. Было решено масштабные торжества провести в следующем, 1976 году, на 70-летний юбилей. Вот тогда отмечать будет вся страна, все передовое человечество. Вот тогда грянет юбилей на весь мир. А пока сидели тихо, товарищеским кругом. Было произнесено много теплых тостов в честь именинника. Настал заключительный тост именинника. Все ожидали, что хозяин стола поблагодарит гостей, обойдется рядовым тостом. Но Леонид Ильич начал говорить о другом: – Товарищи. 69 лет – тот рубеж, когда можно подводить основные итоги жизни. Мы друг друга знаем 30–40 лет, вы знаете меня как себя, соврать не дадите. Что я сделал для страны? Я всю жизнь следовал только двум принципам. Которые я вынес не из книг, а из своей жизни. Первый. Как вы помните, я пришел на