Владимир Грицай

Режиссер Никита Михалков не так давно произнес речь, которая прозвучала как диагноз целой эпохе. Это история не о политике. Это история о том, что происходит с нацией, когда у нее пытаются вырвать душу. Михалков начал с главного — с объяснения того, почему огромная держава вдруг рухнула за считаные дни. Причина, по его словам, была не в экономике и не в политических просчетах. "Когда война стала такой объединительной силой. <...> Когда война позволила первому секретарю ЦК, придя на завод, через пять минут разговаривать с токарем <...> о том, как воевали, кто где был в это время в 43-м, и так далее. Эти люди стали уходить. Вера была загнана под асфальт. Держать стало не на чем", — рассказывал режиссер на XIII Петербургском международном юридическом форуме. Фронтовики были живой связью с подвигом, с жертвой, с общей памятью. Они держали страну не директивами — они держали ее смыслом. Когда они начали уходить, этот смысл попытались заменить энтузиазмом: "Тогда стали возникать общие дела: