Наталья Фролова

Снег хрустел на зубах. Не тот приятный хруст под лыжами в ясный день, а мелкий, жесткий, назойливый — будто перемалывало стекло. Евгений Павлович Кротов перестал чувствовать щеки минут сорок назад. Пальцы в двух парах перчаток одеревенели, слиплись в один негнущийся комок. Ошибка была глупой, детской. Он вышел из избы бабы Глаши на рассвете. Старые, добротные деревянные лыжи ждали у порога. Баба Глаша, молча, сунула ему в руку шмат сала: «На, волкам кинь, коли что... Ихние тут места». Он кивнул, не веря в волков, веря в себя, в расчёты, в карту. Ещё в августе он наткнулся на этот скальный выход — порода с такими вкраплениями, что могла поставить крест на паре устоявшихся теорий. Образец взять не успел: вызвали на другой объект. Теперь же в журнале «Геология и геофизика» держали место для его статьи до конца месяца. Нужна была экспертиза. Срочно. До места — двенадцать километров. На лыжах, с поправкой на глубокий снег — часа три-четыре. Он рассчитал: к полудню быть на точке. Час на о