Предыдущая публикация
Сегодня Реме Иосифовне Акопян – 95
Совсем немного не дожила до своего юбилея наша однополчанка
Её жизненный путь на земле полон интересных событий.
Красавица, гимнастка, в первой десятке гимнастов Москвы. Представитель, как сейчас говорят, " золотой молодёжи", отец её был вторым секретарём Бауманского райкома партии. Рема с подругой в юности пытались поступать в летное училище – не приняли. Вернувшись вскоре в Москву, написала письмо Сталину и получила ответ. В нем говорилось: когда тебе исполнится 18 лет и будет прием девушек в училище, тебя примут в летное училище. В 17 лет Рема Акопян пошла на курсы пулеметчиков, но всех мальчишек взяли на фронт, а девчонок нет. Это был конец 42-го года. Но на фронт она все-таки попала, правда, по знакомству. Так началась её фронтовая жизнь. Славный путь нашего Гвардейского полка проходил по самым огненным точкам Великой Отечественной войны: Сталинградская битва, Орел, Белосток, Восточная Пруссия, Берлин. Есть интересные воспоминания Ремы Иосифовны, они опубликованы в газетах и в книге "336 ОГБрМп. Где мы, там – победа".
Рема Акопян всегда была общительным жизнерадостным человеком. Она знала многих из нас, её однополчан. Интересно было слушать из ее уст, как она наших командиров называла по именам, как сыновей. Виктора Германовича Парфёнова называла Витей. "Как у Вити дела, как здоровье?".
Не удивительно, по её характеру и активной жизненной позиции, она общалась с маршалом Дмитрием Тимофеевичем Язовым, когда он писал книгу о нашей дивизии, дружила с дочерью знаменитого генерала Горбатова.
– Андрюша, приезжай еще ко мне, я много интересного тебе расскажу.
До конца своих дней она сохранила ясность ума. Её рассказы – готовые литературные произведения. И нет в них какого-то бахвального геройства, а сама жизнь фронтовой медсестры, как она есть.
Удалось побывать только у неё гостях только один раз.
Награды Ремы Иосифовны:
Орден Отечественной войны I степени;
Знак «Гвардия»;
Медали: «За отвагу», «Жукова», «За взятие Кёнигсберга», «За взятие Берлина», «За освобождение Белоруссии», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «300 лет Балтийскому флоту». «300 лет морской пехоте»,
Рему Иосифовну Акопян похоронили в Москве на Ваганьковском кладбище.
Следующая публикация
Комментарии 8
КУЗНЕЧИК
В дивизии был верблюд Кузнечик, от самого Сталинграда с нами шёл. Служил как мог – пушку возил и кухню. Ранен много раз. Под Кёнигсбергом всем тяжело пришлось. А Кузнечика изрешетило осколками. Командир нашего артиллерийского полка обещал даже Героя дать тому, кто его спасёт. Не смогли. Лошади возили телеги с ранеными. Ездовые были казахи и узбеки. Они умело с лошадьми обращались. Хорошие ребята были, но по-русски говорили плохо. А некоторые даже поездов раньше не видели…
Кончилась война. Встреча на Эльбе, то-сё. Меня вызывают в штаб. Начистила сапоги – иду. Ребята едут верхом, приглашают и меня покататься. Села. Их лошади побежали – и моя тоже, я мотаюсь на ней. Приехали. Замполит пригласил на приём, который устроили американцы. Он решил, видимо: девчонка окончила десятилетку, москвичка, поддержит беседу за столом. Американцы пригласили нас в богатое имение. А там павлины ходят, стоят роскошные столы. Я подкрепилась. А потом вижу: наши ребята засобирались. «
...ЕщёКУЗНЕЧИК
В дивизии был верблюд Кузнечик, от самого Сталинграда с нами шёл. Служил как мог – пушку возил и кухню. Ранен много раз. Под Кёнигсбергом всем тяжело пришлось. А Кузнечика изрешетило осколками. Командир нашего артиллерийского полка обещал даже Героя дать тому, кто его спасёт. Не смогли. Лошади возили телеги с ранеными. Ездовые были казахи и узбеки. Они умело с лошадьми обращались. Хорошие ребята были, но по-русски говорили плохо. А некоторые даже поездов раньше не видели…
Кончилась война. Встреча на Эльбе, то-сё. Меня вызывают в штаб. Начистила сапоги – иду. Ребята едут верхом, приглашают и меня покататься. Села. Их лошади побежали – и моя тоже, я мотаюсь на ней. Приехали. Замполит пригласил на приём, который устроили американцы. Он решил, видимо: девчонка окончила десятилетку, москвичка, поддержит беседу за столом. Американцы пригласили нас в богатое имение. А там павлины ходят, стоят роскошные столы. Я подкрепилась. А потом вижу: наши ребята засобирались. «Вы куда?» – спрашиваю. «В часть!» Взяла и ушла с ними.
В Германии мы должны были форсировать канал. Я на наблюдательном пункте полка выдаю индивидуальные пакеты для перевязки. Не хватило – и я пошла за ними вдоль речки. Конечно, нельзя было этого делать – там убили нашего переводчика, ехавшего на велосипеде. Но сначала обстрела не было, я и пошла. И вдруг – стрельба из миномётов, я прыгнула в глубокую канаву. Когда утихло – я вперёд. И тут меня ранило в лицо. Очухалась в госпитале. Помню, что меня перевязывал сын полка Валька.
Меня прооперировали, осколок вытащили, и вдруг привезли раненых из нашей дивизии. Я пошла к начальнику госпиталя, просила, чтобы выписали. Помочь хотела. Он говорил: «Не имею права!» А потом выписал. Пришла в свою дивизию, отвезла раненых в медсанбат. Устала так, что на телеге заснула. Проснулась от выстрелов и криков «ура!». Оказалось – Победа!
Перед самой демобилизацией ко мне приехала подруга Майка, говорит: «Почему у тебя такие жёлтые глаза? Желтуха?» Отправили в Польшу, в госпиталь, в очень плохом состоянии. Помню – рядом палата, а в ней лежат мужчины, которые на радостях отравились метиловым спиртом. Один генерал скончался. А эти ослепли. Я их навещала. Однажды они говорят: «Знаешь, сестра, сегодня в кино «Весёлые ребята» идут – отведи нас. И вот помню: иду я, за мной цепочка, пять или шесть человек. Они не видят, а у меня слёзы до колен, потому что я знаю – многие уже не прозреют. Помню, «смотрят» фильм, хохочут: «Слушай, это поросёнок там визжит, да? Режут его, что ли!»
№ 29 (371) от 1 августа 2013 [«Аргументы Недели», Записала Ирина ПЕРЕВЕРЗЕВА]