Нина Гусакова (Бургунова)

Июль 1971-го в Новосибирске запомнился не только изматывающей жарой. Именно в этот месяц город случайно прикоснулся к собственной забытой истории — так, как это бывает лишь раз в поколение. Рабочие-телефонисты, прокладывавшие новую линию связи на улице Советской, могли ожидать чего угодно: валунов, корней, технику, что снова сломается от перегрева. Но уж точно не того, что они обнаружат под слоем жёлтой глины — прямо в сердце мегаполиса, где машины и люди проходили над этой тайной десятилетиями. Работы шли буднично. Никакой романтики — только раскалённые лопаты, запах пыли и гул экскаватора. Старый корпус Западно-Сибирской студии кинохроники стоял по соседству, как молчаливый свидетелем того, что здесь когда-то возвышался православный собор Александра Невского. После революции храм переоборудовали для нужд новой власти, но под землёй, как оказалось, кое-что сохранилось. Ковш экскаватора ударил о что-то твёрдое. Не камень — звук был глухой, будто инструмент натолкнулся на пустоту, скры

В Канзасе, где теперь простираются фермерские поля, 15 метров под землёй нашли корабль. Не просто затонувший — забытый настолько, что о нём не осталось даже слухов. А когда нашли — в трюме обнаружили консервы, сигары, французский фарфор, инструменты, обувь, устрицы и бочки с алкоголем. История звучит как вымысел, но всё это — реальность. Корабль назывался «Арабия». Он был построен в 1853 году — типичный речной пароход с огромным гребным колесом, перевозивший грузы и пассажиров по реке Миссури. Славился надёжностью: не зря его назвали в честь поговорки «поплывёт и по пескам Аравии». Но однажды он не доплыл. 5 сентября 1856 года «Арабия» вышла из Сент-Луиса в Су-Сити с 130 людьми на борту и 200 тоннами груза. Через несколько часов после короткой остановки в Канзасе, судно наскочило на затопленный ствол орехового дерева. Дырка в корпусе — вода хлынула внутрь, и за считаные минуты корабль ушёл на дно. Люди спаслись. Груз — нет. Миссури коварна: течение сильное, русло подвижное, наносы пере

Глухая сибирская тайга в декабре — это не пейзаж с открытки. Это царство безмолвия, нарушаемое только воем метели и треском ломаемых морозом деревьев. В одну из таких зим, когда столбик термометра безнадежно замерзал где-то в районе минус сорока, жизнь 80-летней Агафьи Лыковой, последней из легендарной семьи отшельников-староверов, повернула по совершенно немыслимому для нее сценарию. Та единственная больница, которую она знала и в которой умудрялась выживать десятилетиями, — больница тайги, строгая и безжалостная, — внезапно потребовала обмена. Обмена на больницу человеческую, со стерильными стенами, чужими лицами и непонятными машинами. Как же случилось так, что женщина, пережившая голод, одиночество и потерю всей семьи, чей дух казался несгибаемым, как корни кедра, вдруг согласилась покинуть свой неприступный берег реки Еринат? Чтобы понять этот поворот, нужно на миг забыть о цивилизации и перенестись в мир, который для большинства из нас существует лишь в книгах. Агафья Лыкова