Умейте счастье разглядеть во всём! И в том, что дождь, и в том, что солнце светит! Ведь счастье в том, что мы уже живём На этой Богом созданной планете! Здесь, что ни день, то снова чудеса! И каждый день насыщен чем-то новым, Закрой глаза, всего на полчаса, Откроешь их – мир будет незнакомым! Тот мир совсем не тот, что знаешь ты, В нём всё красиво, тихо и спокойно, В нём столько первозданной чистоты, В тот мире люди все живут достойно. Закрой глаза всего на полчаса, Увидишь, всё изменится как будто, Чтоб всё увидеть, лишь закрой глаза, И снова будет день, и снова утро... Умейте счастье разглядеть во всем! Так много мы порой не замечаем! Как будто по накатанной живём, А что вокруг, мы до сих пор не знаем. Сумейте всё увидеть и понять, Заметить то, что Вы не замечали, Ведь всё потом изменится опять, Вы лучше мира в жизни не встречали! Ирина Расшивалова
И дольше века длится день, И не кончается объятье. Б. Пастернак И вправду кажется, что дольше века наш длится день. Подумать, как давно я вышел после нашей первой ночи в асфальтовое море на «Светлане», я обернулся, голову задрал, увидел — ты явилась на балконе в рубашке белой длинной. Странный танец исполнила ты там, на высоте: летали руки, быстрые пробежки на маленьком бетонном пятачке казались лёгким радостным круженьем, а голова была закинута — вот так прощалась ты со мной и с этой ночью. Аккомпанировала танцу тишина, гуленье голубей и первого автобуса урчанье. Тогда сказал я сам себе, что не забуду,что бы ни случилось, я этот танец, полный доброты, прощанья, и прощенья, и призыва. Вот век прошёл (да, кажется, что век!), мы многое с тобой перешагнули, немало создали, так много потеряли и сами начали теряться в этом мире. Я забываю имена и адреса, и лица, и сюжеты прежних пьес, по многу сотен раз мной сыгранных, я забываю даже, зачем я начал этот путь, чего желал, чем клялся, с кем д...ЕщёИ дольше века длится день, И не кончается объятье. Б. Пастернак И вправду кажется, что дольше века наш длится день. Подумать, как давно я вышел после нашей первой ночи в асфальтовое море на «Светлане», я обернулся, голову задрал, увидел — ты явилась на балконе в рубашке белой длинной. Странный танец исполнила ты там, на высоте: летали руки, быстрые пробежки на маленьком бетонном пятачке казались лёгким радостным круженьем, а голова была закинута — вот так прощалась ты со мной и с этой ночью. Аккомпанировала танцу тишина, гуленье голубей и первого автобуса урчанье. Тогда сказал я сам себе, что не забуду,что бы ни случилось, я этот танец, полный доброты, прощанья, и прощенья, и призыва. Вот век прошёл (да, кажется, что век!), мы многое с тобой перешагнули, немало создали, так много потеряли и сами начали теряться в этом мире. Я забываю имена и адреса, и лица, и сюжеты прежних пьес, по многу сотен раз мной сыгранных, я забываю даже, зачем я начал этот путь, чего желал, чем клялся, с кем дружил забыл, забыл… но на суде, на Страшном, на последнем, когда мне скажут — ну, а что ты можешь сказать в свою защиту? — я отвечу: «Я знаете ли, многим грешен, но… (вам это, может быть, неважно, непонятно…) я, знаете ли, я не позабыл и никогда не забывал, как та, что стала в будущем моей женой, и родила мне дочь, и прожила со мной всю грусть и прелесть этой быстрой жизни, так вот — я не забыл, как ранним утром она в пустынном городе — лишь мне — рукой махала и танцевала радость на балконе.»
Я не любви твоей прошу… Я не любви твоей прошу. Она теперь в надежном месте. Поверь, что я твоей невесте Ревнивых писем не пишу. Но мудрые прими советы: Дай ей читать мои стихи, Дай ей хранить мои портреты, — Ведь так любезны женихи! А этим дурочкам нужней Сознанье полное победы, Чем дружбы светлые беседы И память первых нежных дней… Когда же счастия гроши Ты проживешь с подругой милой И для пресыщенной души Все станет сразу так постыло — В мою торжественную ночь Не приходи. Тебя не знаю. И чем могла б тебе помочь? От счастья я не исцеляю. 1914 Анна Ахматова -
Я нелюбимая твоя Оксана Кирхгесснер Я-нелюбимая твоя, Иду в тумане, слишком гордо, Не так как хочется-покорно, Я-отречённая твоя. Я может гордость и тоска, Тогда-когда уже нет смысла. Я-недостойная твоя, Я-быль и небыль в твоей жизни! Я-равнодушие твоё, Как белый пепел взмывший в небо. Я-одиночество твоё, Я-язва, что калечит нервы. Я-нелюбимая... твоя! Я солнце-что не дарит света, Я лишь-холодная планета, Лечу куда подхватит ветром. Я-отдалённая... твоя! Тяну к себе мощней магнита. Я очень краткое, но "Я"! Желанная.... но нелюбима. Я-нелюбимая... Твоя! Гуляю смело в лабиринтах, В которых нет ни капли смысла... Я-непокорная твоя. Я-нелюбовь... Я-тишина... Я-созерцание вселенной Холодной, невесомой, тленной... Я лишь-потухшая звезда. Я мимолётная... твоя... Всегда на нежных, лёгких крыльях Порхающая, в дивном мире Где мило, вольно и красиво... Я-нелюбимая твоя, Иду в тумане, слишком гордо, Не так как хочется-покорно. Я-отречённая твоя. ---------------
Я вижу ангельский твой взгляд Александр Литий ---------- Я вижу ангельский твой взгляд, С душой невинного ребёнка. Глаза о многом говорят, Лишь нужно чувствовать их тонка. И мне приятно, я смотрю, Хочу, чтоб не было ненастья И всё у Господа молю: Что если слёзы то от счастья. Такое диво не забыть – Весь этот миг проникновенья И мне позволено испить Твой взгляд, как чашу вдохновенья. --------/--------
Он постучался к ней с осенним ветром: — Привет, мой лучик! Гостя принимай! — А разве мы уже встречались где-то? — Да. Мы в кафе напротив пили чай… — Ну, хорошо. Повесьте плащ в прихожей. — Вот от меня подарок. Тёплый плед. /Мужчина на кого-то был похожим, А на кого — увы, большой секрет./ — Спасибо, плед мне очень пригодится. По правде, я Вас вспомнить не могу, Плохая память у меня на лица… — Давайте вспоминать. Я помогу. Шел дождь. Играла музыка Шопена. Вы смело взяли под руку меня. — А что мы обсуждали? — Перемены, Вплетенные в канву простого дня. — А есть ещё подсказки? — Есть, их много. Летящий лист. Таинственная рябь. И ангелы с небес смотрели строго… — Я вспомнила, мой милый. Вы — Октябрь.
В минуты музыки печальной Я представляю желтый плес, И голос женщины прощальный, И шум порывистых берез, И первый снег под небом серым Среди погаснувших полей, И путь без солнца, путь без веры Гонимых снегом журавлей... Давно душа блуждать устала В былой любви, в былом хмелю, Давно понять пора настала, Что слишком призраки люблю. Но все равно в жилищах зыбких — Попробуй их останови!— Перекликаясь, плачут скрипки О желтом плесе, о любви. И все равно под небом низким Я вижу явственно, до слез, И желтый плес, и голос близкий, И шум порывистых берез. Как будто вечен час прощальный, Как будто время ни при чем... В минуты музыки печальной Не говорите ни о чем. Николай Рубцов
Комментарии 30
И в том, что дождь, и в том, что солнце светит!
Ведь счастье в том, что мы уже живём
На этой Богом созданной планете!
Здесь, что ни день, то снова чудеса!
И каждый день насыщен чем-то новым,
Закрой глаза, всего на полчаса,
Откроешь их – мир будет незнакомым!
Тот мир совсем не тот, что знаешь ты,
В нём всё красиво, тихо и спокойно,
В нём столько первозданной чистоты,
В тот мире люди все живут достойно.
Закрой глаза всего на полчаса,
Увидишь, всё изменится как будто,
Чтоб всё увидеть, лишь закрой глаза,
И снова будет день, и снова утро...
Умейте счастье разглядеть во всем!
Так много мы порой не замечаем!
Как будто по накатанной живём,
А что вокруг, мы до сих пор не знаем.
Сумейте всё увидеть и понять,
Заметить то, что Вы не замечали,
Ведь всё потом изменится опять,
Вы лучше мира в жизни не встречали!
Ирина Расшивалова
И не кончается объятье.
Б. Пастернак
И вправду кажется, что дольше века
наш длится день. Подумать, как давно
я вышел после нашей первой ночи
в асфальтовое море на «Светлане»,
я обернулся, голову задрал, увидел —
ты явилась на балконе
в рубашке белой длинной. Странный танец
исполнила ты там, на высоте:
летали руки, быстрые пробежки
на маленьком бетонном пятачке
казались лёгким радостным круженьем,
а голова была закинута — вот так
прощалась ты со мной и с этой ночью.
Аккомпанировала танцу тишина,
гуленье голубей
и первого автобуса урчанье.
Тогда сказал я сам себе, что не забуду,что бы ни случилось, я этот танец,
полный доброты,
прощанья, и прощенья, и призыва.
Вот век прошёл (да, кажется, что век!),
мы многое с тобой перешагнули,
немало создали, так много потеряли
и сами начали теряться в этом мире.
Я забываю имена и адреса,
и лица, и сюжеты прежних пьес,
по многу сотен раз мной сыгранных,
я забываю даже,
зачем я начал этот путь,
чего желал, чем клялся, с кем д...ЕщёИ дольше века длится день,
И не кончается объятье.
Б. Пастернак
И вправду кажется, что дольше века
наш длится день. Подумать, как давно
я вышел после нашей первой ночи
в асфальтовое море на «Светлане»,
я обернулся, голову задрал, увидел —
ты явилась на балконе
в рубашке белой длинной. Странный танец
исполнила ты там, на высоте:
летали руки, быстрые пробежки
на маленьком бетонном пятачке
казались лёгким радостным круженьем,
а голова была закинута — вот так
прощалась ты со мной и с этой ночью.
Аккомпанировала танцу тишина,
гуленье голубей
и первого автобуса урчанье.
Тогда сказал я сам себе, что не забуду,что бы ни случилось, я этот танец,
полный доброты,
прощанья, и прощенья, и призыва.
Вот век прошёл (да, кажется, что век!),
мы многое с тобой перешагнули,
немало создали, так много потеряли
и сами начали теряться в этом мире.
Я забываю имена и адреса,
и лица, и сюжеты прежних пьес,
по многу сотен раз мной сыгранных,
я забываю даже,
зачем я начал этот путь,
чего желал, чем клялся, с кем дружил
забыл, забыл…
но на суде,
на Страшном, на последнем,
когда мне скажут — ну, а что ты можешь
сказать в свою защиту? — я отвечу:
«Я знаете ли, многим грешен, но…
(вам это, может быть, неважно, непонятно…)
я, знаете ли, я не позабыл
и никогда не забывал, как та,
что стала в будущем моей женой,
и родила мне дочь, и прожила со мной
всю грусть и прелесть этой быстрой жизни,
так вот — я не забыл, как ранним утром
она в пустынном городе — лишь мне —
рукой махала
и танцевала радость на балконе.»
Средь каких галактик и планет?
Образ твой и близкий, и далёкий
снится мне уже так много лет…
Как найти тебя, мой незнакомый,
но такой желанный и родной?
Я на край земли уйду из дома,
лишь бы только встретиться с тобой.
Только подскажи пути-дороги,
дай мне путеводную звезду...
Я пройду сквозь бури и тревоги,
и однажды всё равно найду.
Побегу к тебе, раскинув руки,
загляну в любимые глаза…
После ожиданий и разлуки,
главное, чтоб ты меня узнал.
© Copyright: Лариса Белых, 2025
Я не любви твоей прошу.
Она теперь в надежном месте.
Поверь, что я твоей невесте
Ревнивых писем не пишу.
Но мудрые прими советы:
Дай ей читать мои стихи,
Дай ей хранить мои портреты, —
Ведь так любезны женихи!
А этим дурочкам нужней
Сознанье полное победы,
Чем дружбы светлые беседы
И память первых нежных дней…
Когда же счастия гроши
Ты проживешь с подругой милой
И для пресыщенной души
Все станет сразу так постыло —
В мою торжественную ночь
Не приходи. Тебя не знаю.
И чем могла б тебе помочь?
От счастья я не исцеляю.
1914 Анна Ахматова -
Оксана Кирхгесснер
Я-нелюбимая твоя,
Иду в тумане, слишком гордо,
Не так как хочется-покорно,
Я-отречённая твоя.
Я может гордость и тоска,
Тогда-когда уже нет смысла.
Я-недостойная твоя,
Я-быль и небыль в твоей жизни!
Я-равнодушие твоё,
Как белый пепел взмывший в небо.
Я-одиночество твоё,
Я-язва, что калечит нервы.
Я-нелюбимая... твоя!
Я солнце-что не дарит света,
Я лишь-холодная планета,
Лечу куда подхватит ветром.
Я-отдалённая... твоя!
Тяну к себе мощней магнита.
Я очень краткое, но "Я"!
Желанная.... но нелюбима.
Я-нелюбимая... Твоя!
Гуляю смело в лабиринтах,
В которых нет ни капли смысла...
Я-непокорная твоя.
Я-нелюбовь... Я-тишина...
Я-созерцание вселенной
Холодной, невесомой, тленной...
Я лишь-потухшая звезда.
Я мимолётная... твоя...
Всегда на нежных, лёгких крыльях
Порхающая, в дивном мире
Где мило, вольно и красиво...
Я-нелюбимая твоя,
Иду в тумане, слишком гордо,
Не так как хочется-покорно.
Я-отречённая твоя.
---------------
Александр Литий
----------
Я вижу ангельский твой взгляд,
С душой невинного ребёнка.
Глаза о многом говорят,
Лишь нужно чувствовать их тонка.
И мне приятно, я смотрю,
Хочу, чтоб не было ненастья
И всё у Господа молю:
Что если слёзы то от счастья.
Такое диво не забыть –
Весь этот миг проникновенья
И мне позволено испить
Твой взгляд, как чашу вдохновенья.
--------/--------
— Привет, мой лучик! Гостя принимай!
— А разве мы уже встречались где-то?
— Да. Мы в кафе напротив пили чай…
— Ну, хорошо. Повесьте плащ в прихожей.
— Вот от меня подарок. Тёплый плед.
/Мужчина на кого-то был похожим,
А на кого — увы, большой секрет./
— Спасибо, плед мне очень пригодится.
По правде, я Вас вспомнить не могу,
Плохая память у меня на лица…
— Давайте вспоминать. Я помогу.
Шел дождь. Играла музыка Шопена.
Вы смело взяли под руку меня.
— А что мы обсуждали?
— Перемены,
Вплетенные в канву простого дня.
— А есть ещё подсказки?
— Есть, их много.
Летящий лист. Таинственная рябь.
И ангелы с небес смотрели строго…
— Я вспомнила, мой милый. Вы — Октябрь.
Я представляю желтый плес,
И голос женщины прощальный,
И шум порывистых берез,
И первый снег под небом серым
Среди погаснувших полей,
И путь без солнца, путь без веры
Гонимых снегом журавлей...
Давно душа блуждать устала
В былой любви, в былом хмелю,
Давно понять пора настала,
Что слишком призраки люблю.
Но все равно в жилищах зыбких —
Попробуй их останови!—
Перекликаясь, плачут скрипки
О желтом плесе, о любви.
И все равно под небом низким
Я вижу явственно, до слез,
И желтый плес, и голос близкий,
И шум порывистых берез.
Как будто вечен час прощальный,
Как будто время ни при чем...
В минуты музыки печальной
Не говорите ни о чем.
Николай Рубцов