Предыдущая публикация
- Что такое притравочные станции?
- Контактная притравка - это когда дикое животное - лису, медведя, енота или волка - используют в качестве живой модели для воспитания агрессии охотничьих собак. Собаки просто рвут их на части - это самый настоящий ад, концлагерь. Об этом много, кстати, писали ещё в царское время: помещики развлекались, спуская собак целой сворой на привязанного медведя. У Лескова есть рассказ о том, как его дядя занимался притравкой - тренировал собак подобным образом у него на глазах, когда он был ещё мальчиком. Он описывает, какой это ужас, какая это чудовищная жестокость. Так вот, в 1863 году в России эти зверства были запрещены, и возвращены только в 1918 году, после революции.
«А сейчас это стало бизнесом - такие станции нужны не столько охотникам, сколько для того, чтобы собака получила диплом. Щенки собаки, которая умеет рвать лису, стоят дороже - считается, что им передаётся это умение.
Только что в Госдуме прошли чтения законопроекта, запрещающего контактные притравочные станции. Но после трёх положительных рассмотрений в Госдуме его отклонил Совет Федерации: 78 сенаторов бойкотировали поправки.
Многих биологов и учёных «отодвинули» от работы в группе, но зато туда пригласили охотников и браконьеров. Последние вычеркнули из Красной книги тех животных, на которых в стране любят охотиться: серого гуся, гималайского медведя, перевязку, плотоядную косатку и северного оленя.
Сейчас начнёт работу специальная Согласительная комиссия между Думой и сенаторами, которая будет решать, оставить ли закон без изменений. А наша акция, которая пройдёт 14 января, - всероссийская. Люди будут писать письма, собирать подписи и отправлять их в Совет Федерации.
- А как решается эта проблема в других странах?
- Во всём мире разрешена только бесконтактная притравка, а контактная считается жестоким обращением с животными. Мы разговаривали с европейскими зоозащитниками - в Англии, например, псовая охота считается местной традицией. Но они, наоборот, считают, что в собаке не должно быть агрессии - она должна выследить зверя, но не разорвать, а принести после того, как хозяин его убьёт.
21 век уже наступил! В той же Англии уже во многих районах отказываются от псовой охоты. В Германии тренировка на живой лисе запрещена. У нас же, наоборот, кричат о том, что мы уничтожаем охотничье собаководство и культурные традиции России. Мы же считаем, что культ насилия не может быть национальной традицией и национальной идеей.
К тому же «притравленные» собаки могут быть опасны и для человека. На Урале был случай, когда семилетнюю девочку загрызли большие охотничьи собаки. В суде выяснилось, что они держали в страхе весь посёлок, и их как раз тренировали на такой испытательно-тренировочной станции. Вот она, опасность притравок - нельзя воспитывать в животных агрессию.
....
если Вам тяжело все это видеть, то представляете, каково им пребывать в невыносимых для жизни условиях..
Как попадают дикие животные в неволю? У нас есть такие станции для обучения собак?
- Официальные станции есть, например, в Мирном. Там года три назад выкупили медвежонка Сеню, которого держали на притравочной станции. Есть подобные и под Архангельском. Да и вообще, - там, где есть охотники, обычно есть и те, кто натаскивает собак на диких животных.
Притравочные станции не разрешены, но и не запрещены и находятся на полулегальном положении. Потому за ними очень сложно проследить. Кто оказывается на таких станциях? Те медвежата, которые остались после разорения берлоги, например. Или животные-пенсионеры, которые выступали долго в цирке, но постарели и уже не нужны. Или есть ужасная мода покупать домой енотов. Или те дикие животные, которых завели как домашних, а затем отказались от них.
Остановите Землю, я сойду.
Следующая публикация
Комментарии 12
Сегодня же узнал о том, что таких женщин-охотниц пруд пруди. И среди них - о Боги! – те, что именуют себя зоозащитницами и постят картинки про «Человечность. Это не отношение людей друг к другу. Это отношение людей к животным» и «Защищать животных мой долг». И эти «женщины» нагло при...ЕщёВот честное слово, друзья, думал, что за последние годы столько узнал о человеческой мерзости и подлости, грязи и изуверствах, что думал, ничто меня уже не удивит. Все видел, все знаю, обо всем имею хотя бы самое общее представление. Ан нет! Знаю, да не всё. О существовании «зоозащитников», которые защищают только кошек и собак, или только кошек или только собак, а еще только своих кошек и только своих собак – знал и брезговал общаться с такими. О существовании охотников, писающих кипятком от удовольствия привести свою псину на контактную притравку – знал, как о неизбежном зле. Знал даже, что в природе бывают женщины-охотницы. Всем известная Елена Проклова и еще какая-то на всю голову больная американка.
Сегодня же узнал о том, что таких женщин-охотниц пруд пруди. И среди них - о Боги! – те, что именуют себя зоозащитницами и постят картинки про «Человечность. Это не отношение людей друг к другу. Это отношение людей к животным» и «Защищать животных мой долг». И эти «женщины» нагло приходят срывать митинг ПРОТИВ контактной притравки и рассказывают сказки про медведей, живущих на притравочных станциях «долго и счастливо». И эти особи удивляются, что их неласково встретили «агрессивные» зоозащитники. И ничего в их головах не взрывается от абсурдности и извращенности своего мировоззрения. С одной стороны «Защищать животных мой долг», с другой стороны «Охотник – защитник природы» и за контактную притравку. Что это? Генетический сбой? Вырождение? Психическое заболевание? Какие еще сюрпризы мне готовит жизнь? Чего ждать завтра? Мамаш, приводящих своих младенцев на скотобойню на экскурсию и вкладывающих в их ручонки нож, чтоб дитя потыкало в свинюшку? Чего еще?
Остановите Землю, я сойду.