"Аааа, понял: интеллигент - это хороший человек с хорошим образованием!

"
***
Об интеллигентности.
Меня этот вопрос занимает давно.
В романе Толстого "Воскресение" две милые пожилые дамы - графиня и княгиня - в беседе между собой произносят слова: "Мы же интеллигентные люди..." Не аристократками себя назвали, заметьте, не дворянками, а "интеллигентными людьми".
Ещё в юности я вычитала где-то, что слово "интеллигентность" понимают только в России. В самом деле, весь мир вполне обходится понятием "интеллектуал", и когда пытаешься объяснить иностранцу, что такое "интеллигент" в нашем понимании слова, начинаешь перечислять длинный список качеств, нескончаемый свод писанных и неписаных правил и табу, всё заканчивается пожатием плеч собеседника и формулировкой: "Аааа, понял: интеллигент - это хороший человек с хорошим образованием!".
В общем, оно и в самом деле так, да не совсем.
Но главное - сегодня 99 из 100 российских собеседников этого слова, оказывается, тоже практически не понимают. Мы это понятие, это явление искоренили меньше чем за 20 лет. Его советская власть искореняла - ножом и топором - и не смогла. А сегодняшняя реальность справилась с этой задачей куда более успешно.
Думаю, ещё при жизни моего поколения в энциклопедических словарях к этому слову станут делать приписку "устар" - устарело.
Ужасно жаль...
Для меня в этом смысле эталонным всегда был фильм Ильи Авербаха «Чужие письма». Этот фильм для меня с годами стал ещё лучше. Ещё пронзительнее. Мучительнее, что ли. Потому что заставил задуматься о вещах, о которых в повседневной суете как-то не думалось. История человеческого противостояния интеллигентной учительницы Веры Ивановны и бессовестно-напористой юной жлобихи-школьницы Зины Бегунковой из дня нынешнего выглядит совсем иначе, чем тогда. Но и тогда и сейчас поражала стойкость и несгибаемость этой тихой женщины, не принимающей чужих правил игры ни под каким соусом.
Мы в ту пору жили в ситуации, когда всякий образованный человек хотел быть интеллигентом. Условно говоря, каждый приличный человек старался культивировать в себе Веру Ивановну.
Не у каждого, кто хотел, получалось. Далеко не каждый старался. Интеллигентов было мало. Но они вызывали восхищение пополам с раздражением. Достаточно вспомнить преклонение всех слоёв общества перед Дмитрием Сергеевичем Лихачёвым. Отнюдь не все толком знали, чем он знаменит, что такого сделал академик Лихачёв, что за жизнь он прожил. Но в нём самом, в его манере речи, образе мышления, стиле поведения было совершенно неотразимое для всех обаяние абсолютной, практически недосягаемой интеллигентности.
Такое же, как в экранных героинях Ирины Купченко. А рядом жили Зинки Бегунковы, напористые демагоги, к себе предъявляющие один счёт, к окружающим – другой. Цепкие до жизни, до власти, до благ. С гигантской самооценкой. Не ведающие сомнений. И только существование таких людей, как Лихачёв или Вера Ивановна, внушало этим Зинкам комплекс неполноценности. Потому что посмеиваясь над непрактичностью и принципами интеллигента, жлоб в глубине души всегда понимал, в чью пользу различия.
Сегодня всё наоборот.
Косноязычный пэтэушник оказался толковым дельцом, и вот уж, гляньте, он весь в Кардене, ездит на «майбахе», отдыхает на Мальдивах и даже выучил английский (ну надо!). И он сегодня – не просто богатый человек. Он – аристократия. Ежели в стародавние времена миллионерам Елисеевым в высший свет общества было никак не пробиться (не пускали – и всё тут!), то сегодня «высшим светом» стали очень богатые и добившиеся власти пэтэушники. А «золотая рыбка» у них на посылках. То бишь, в гувернантках, в обслуге. И вызывает у них уже не восхищение пополам с раздражением, а жалость пополам с презрением. Даже не самые бедные представители художественной элиты с готовностью идут к ним на вечеринки «лицом торговать», заискивают, в дружбу набиваются, терпят снисходительное похлопывание по плечу.
А теперь я напомню, откуда взялось презрение. Очень-очень давно я была в Санкт-Петербургском Доме Кино на выступлении Егора Гайдара, тогда ещё молодого российского премьер-министра. Егору Тимуровичу, внуку двух известных писателей, сыну крупного журналиста-международника, интеллигенту в третьем поколении тогда задали вопрос: как быть, если сейчас уборщица получает больше профессора? Почему депутат у нас тратит на собственные зарубежные вояжи больше, чем на российские культуру, науку и образование вместе взятые?
Я никогда не забуду его ответ, а главное иронично-безразличную улыбку, с какой он был произнесён: «Это простая экономика. Значит, уборщица сегодня нужнее профессора, а зарубежные вояжи важнее, чем культура!». Он был искренен в тот момент. Не ломался, не интересничал перед публикой. Он правда так думал.
И вот, сегодня мы живём в обществе, где интеллигенты выглядят смешно и глупо, вызывают жалость пополам с презрением. И это быстро усваивают дети. И если после отмены крепостного права мужики потолковее старались прививать детям культуру, чтоб те быстрее выбились в люди; если через 30-40 лет после пролетарской революции пролетарии посообразительней поступали со своими детьми точно так же, то ныне с этим покончено. Речь не об образовании: «богатенькие буратины» шлют-таки своих деток в Гарвард или Оксфорд учиться.
Речь о том, престижно ли в принципе быть образованным человеком в России, если ты - профессор всего на свете - ходишь в дешёвом пиджаке и ездишь на метро? Или тогда твоё образование и твои прочие замечательные качества самостоятельного значения не имеют?
В самом деле, нашу жизнь всё более и более моделируют соцсети, а даже уже и не телевидение. И в эту модель в качестве примет личного успеха входит всё то, что мало связано с образованностью и культурой. Куда важнее, в какую "тусовку" ты входишь.
Если у тебя есть хороший автомобиль и дорогой мобильный телефон, если ты хорошо одет и ухожен, то не всё ли равно, как ты учился и учился ли вообще? Не всё ли равно, каким языком ты изъясняешься?
И наоборот: если у тебя плохая квартира и нет машины вообще, а покупки ты делаешь на вещевом рынке, то кого волнует, что ты правильно говоришь и много знаешь? Если ты такой умный, то почему ты такой бедный?
А между тем, у образованности (и у интеллигентности) есть целый ряд свойств, не позволяющий человеку пробиваться к преуспеянию напролом, по трупам, сквозь кусты и препятствия. Напротив, эти качества, в принципе, сокрушительно портят человеку жизнь.
Заметьте, как мало интеллигентных людей в наших выборных органах или на выборных должностях: им неловко объявлять во всеуслышание «Выберите меня, я самый лучший, я вам всем дам, что хотите». Им трудно перебить или перекричать говорящих, чтобы быть услышанными. Проще молчать и слушать, и ждать, когда спросят (чаще всего так и не спросят!). Безапелляционность обычно не в стиле интеллигентного человека. Взгляды, в которых такой человек абсолютно убеждён, он высказывает в виде формулы: «Мне кажется….» (и чаще всего получает ответ: «Крестись, если кажется!»). Мало того, существует целый свод никем не написанных, но безусловных правил, которые приличный человек соблюдает неукоснительно.
Все эти правила не входят в число доблестей, какими достигается процветание: «не бить лежачего, не доносить, не вырывать кусок из чужого рта, не красть, не угодничать» и ещё много-много подобных «не». Зато как много стало людей интеллигентных профессий, которые сами и вполне добровольно себя «разынтеллигенчивают», перенимая жлобские манеры?
Речь именно о том необъяснимом, но очевидном отличии интеллигента от образованного жлоба: благородстве, культуре, совестливости, душевной деликатности.
О простых, но важных правилах, которые сегодня кажутся глупым чудачеством: почему это нельзя читать чужие письма, рыться в чужом белье, считать деньги в чужом кармане, класть локти на стол, проталкиваться впереди женщины (если она не твоя личная дама)?
Кто сказал, что нельзя? Нищая училка? Ну, чему же она может научить!? Глупости это всё, как подсказывает простая экономика. Не лучше ли подстроиться под "прайд", который тебя и защитит, и обогреет, и пристроит? Не лучше ли быть проще, не лучше ли быть наглым, лишённым рефлексии? А если кому-то не нравятся твои манеры, твоя речь – так плевать на то, нравятся или нет!
Интересно, спохватится ли общество? А спохватившись, не обнаружит ли, что уже поздно, и «динозавры» уже вымерли?
Я в этой связи часто вспоминаю американскую комедию «Рождённая вчера» режиссёра Луиса Мандоки с Мелани Гриффит, Джоном Гудмэном и Доном Джонсоном в главных ролях. Фильм был снят в 1993 году как римейк старой одноимённой комедии Джорджа Кьюкора (1950). Славная такая комедия, не более того. Если бы не один существенный нюанс.
Сюжет строится на том, что любовница криминального босса, смыслом жизни которой было смотрение мыльных опер по телевизору и получение подарков в виде шуб и драгоценностей, по прихоти своего хозяина начинает учиться. Читать умные книжки, листать словари. Чтоб, значит, можно было её вывести в приличное общество. Но, становясь постепенно образованным человеком, героиня начинает понимать (а главное – делать) много таких вещей, на которые совершенно не рассчитывал её патрон. Нечто подобное сочинил много лет тому назад Бернард Шоу в «Пигмалионе».
Суть всех этих сюжетов сводится как раз к тому, о чём идёт речь. Нельзя просто научиться хорошо говорить, просто читать книги, просто приобрести хорошие манеры. Все эти вещи непременно оказывают влияние на личность, изменяют её, заставляют не только иначе вести себя, но и думать и чувствовать иначе. Образованность и культура не упрощают человеку жизнь, а сильно её осложняют. У воспитанного, интеллигентного, образованного человека всегда больше проблем, по крайней мере, внутренних. Возникает куча вопросов, на которые непременно надо отвечать.
Словом, одни сплошные минусы.
И тогда – зачем?
Вообще, такие свойства личности, как благородство, достоинство, культура, человеческая цивилизация вырабатывала искусственным путём.
В качестве некоего отличительного знака высокой социальной принадлежности. Того, что называется, хорошим обществом. Причём, попасть в него всегда было трудно, а вылететь – в два счёта. И потому так тщательно вырабатывались неписаные законы, и потому так требовательно следили за их неукоснительным соблюдением. В сущности, эти качества всё более и более углубляли социальный разрыв. Довольно вспомнить один из пассажей романа Маргарет Митчелл «Унесённые ветром»: «Нося такое кольцо, ты никогда не будешь выглядеть настоящей леди, но всегда – богатой дешёвкой!».
Так, в конце концов, зачем «быть настоящей леди», если все средства массовой информации подчёркнуто пропагандируют «богатую дешевку»?
И на кой она, ваша интеллигентность, если от неё – одни проблемы?
Вопрос, собственно, как и прежде, лишь в том, востребованы ли все эти качества обществом, пропагандируются ли они, могут ли они способствовать успеху, или в обществе окончательно разовьётся культ выскочки, наглого нувориша и бессовестного мздоимца.
Наверное, недемократично требовать от человека для успешного продвижения в карьере, чтобы он имел хорошее образование, был элегантен, говорил не столько бойко и напористо, сколько хорошо, и, наконец, чтобы умел себя держать в обществе. Но само понятие «карьера» – вещь не вполне демократичная. И, наверное, стоит помнить о том, что деньги – это, конечно, хорошо, но они не могут, не должны быть главной приметой высокого социального статуса.
В конце концов, человеческая цивилизация не зря придумала эту существенную разницу между «настоящей леди» и «богатой дешёвкой».
---
Ирина Павлова
Фотография: актриса Ирина Купченко.
Кадр из фильма «Чужие письма», 1975, режиссёр Илья Авербах