Получай, шавка!

— муж ударил меня прямо на семейном застолье — потому что я сказала, что не буду переводить его матери на карту деньги каждый месяц. Пришлось им показать, где раки зимуют.
Элеонора пристально смотрела на дисплей мобильного, в третий раз просматривая сообщение от матери мужа. «Элеонора, прошу не забыть о завтрашнем переводе обычной суммы. Тарифы на коммунальные услуги возросли». Под «обычной суммой» подразумевалось 50 тысяч рублей ежемесячно. И это при том, что Алла Борисовна обеспечивала себя достойной пенсией и являлась владелицей собственной благоустроенной квартиры из двух комнат.
Всё началось примерно полтора года назад, тогда Руслан лишился работы. Алла Борисовна в то время великодушно предложила финансово поддержать молодую семью, выдвинув одно условие: после трудоустройства Руслана они начнут постепенно возвращать всю сумму долга. Руслан довольно быстро, спустя три месяца, получил перспективную должность в сфере IT, но возврат долга трансформировался в регулярное содержание свекрови.
Сначала Элеонора сохраняла молчание. Руслан имел хороший доход. Она тоже получала неплохую заработную плату, работая врачом-стоматологом в частной клинике. 50 тысяч были ощутимы, но не причиняли существенного вреда бюджету. Однако постепенно тёща начала воспринимать данные денежные переводы как должное, позже настаивая на их увеличении, придумывая для этого различные причины.
«Руслан, поговори со своей мамой», — произнесла Элеонора мужу вечером после работы. «Мы не сможем обеспечивать её всю жизнь. У нас ипотека, мы хотим отложить средства на отпуск и на будущих детей». Руслан отвлёкся от ноутбука и с недовольством посмотрел на свою жену. «Это моя мать. Она оказала нам помощь в непростое время. Мы уже вернули гораздо больше, чем брали взаймы. Да и мы не просили деньги взаймы, а просили помощи. Элеонора, что тебе стоит? Ты ведь хорошо зарабатываешь».
Элеонора ощутила, как в ней нарастает гнев. Выходит, финансово поддерживать его маму должна именно она, используя собственные деньги, но она решила промолчать. Элеонора надеялась, что со временем разум всё-таки возобладает. Но время шло, а положение только усугублялось. Алла Борисовна стала наведываться к ним в гости намного чаще, каждый раз жалуясь на то, как подорожала жизнь, и намекая на необходимость увеличения материальной помощи. Она открыто упрекала Элеонору за приобретение новой пары обуви или посещение ресторана, говоря, что эти денежные средства можно было бы направить на что-то более важное.
Последней каплей стал день рождения Руслана. Алла Борисовна явилась вместе со своей сестрой Нонной Борисовной, которая отличалась ещё большей въедливостью. Весь праздничный вечер они обсуждали, насколько нерационально молодые люди распоряжаются деньгами, как в их время умели экономить и дорожить каждой копейкой. «А ведь можно было бы и родителям помогать гораздо больше», — многозначительно отметила Нонна Борисовна, рассматривая новый холодильник на кухне. «А у моего сына жена, просто золото, всегда заботится о старших». Элеонора сжала зубы и продолжала накрывать на стол. Руслан старался не замечать происходящего. «Мам, может, хватит?» — неуверенно произнёс он, словно гость.
Когда Алла Борисовна вновь затронула тему о том, что современная молодёжь не умеет планировать бюджетные расходы, она взорвалась: «Что значит хватит? Разве я не могу высказать своё мнение? Я же не для себя стараюсь. Просто хотелось бы иногда побаловать внуков, сходить с ними в театр, а на одну пенсию хватает только на еду». Элеонора не выдержала: «Алла Борисовна, но вы ежемесячно получаете от нас 50 тысяч рублей. Плюс ваша пенсия. Этого более чем достаточно для комфортной жизни одного человека».
Наступила напряжённая тишина. Лицо Аллы Борисовны покраснело. Нонна Борисовна от удивления открыла рот. «Как ты смеешь так разговаривать? — вспылила свекровь. — Я своему сыну помогала, а не тебе. И вообще, это не твои личные деньги, а общие, семейные». «Простите, но половина этих денег — мои, и я считаю, что пора прекратить эти переводы. Мы уже вернули вам гораздо больше, чем получили от вас в качестве помощи».
Руслан побледнел. Он метался взглядом между женой и матерью, не понимая, чью сторону ему следует принять. «Элеонора, только не сейчас», — пробормотал он. «А когда, — не отступала Элеонора, — когда у нас появятся дети, и нам нечем будет их содержать, когда мы не сможем выплачивать ипотеку?» «Руслан! — голос Аллы Борисовны звучал от негодования. — Ты позволишь своей жене оскорблять свою мать?» Руслан посмотрел на Элеонору так, будто она совершила предательство. «Элеонора, извинись перед мамой». «За что? За то, что у меня нет желания содержать взрослого, чужого мне человека?».
«Чужого? — взвизгнула Алла Борисовна. — Да я тебе не чужая вовсе! Я являюсь матерью твоего мужа!». «И это не даёт вам права жить за наш счёт», — твёрдо заявила Элеонора. «Я больше не буду делать переводы. Всё».
То, что произошло далее, Элеонора не могла себе представить даже в самом страшном сне. Руслан мгновенно поднялся с места, и в его глазах она увидела такую ярость, какой раньше никогда не замечала. Он подошёл к ней, замахнулся и со всей силы ударил по щеке. «Получай, паразитка! — прошипел он, — за то, что посмела оскорбить мою мать!». Элеонора застыла в оцепенении, её щёку жгло огнём, а в ушах непрерывно звенело. Алла Борисовна и Нонна Борисовна наблюдали за происходящим с нескрываемым чувством удовлетворения. «Правильно, Русланчик, — одобрительно кивнула свекровь. — Покажи этой выскочке её место».
Элеонора медленно прикоснулась рукой к пылающей щеке. В голове беспорядочно мелькали мысли. Муж ударил её в присутствии его матери на семейном торжестве из-за денег. Нет, не из-за денег, а из-за того, что она осмелилась возразить его драгоценной мамочке. «Руслан, — тихо проговорила она, — ты поднял на меня руку». «И ещё раз ударю, если продолжишь в том же духе», — огрызнулся он, всё ещё багровый от злости. «Нечего с ней церемониться, — вмешалась Нонна Борисовна, — в наши времена мужья умели держать жён в узде, а то развелось тут невесть что».
Элеонора взглянула на этих троих людей: на мужа, поднявшего на неё руку, и на двух злобных старух, которые этому радовались. И вдруг её охватило спокойствие, кристальная ясность. «Хорошо, — ровным тоном произнесла она. — Теперь я поняла, как вы ко мне относитесь и что я для вас значу».
Она развернулась и пошла в спальню. За спиной она услышала удовлетворённый голос Аллы Борисовны. «Правильно сделал, сынок. Давно нужно было поставить её на место, а то совсем распоясалась». В спальне Элеонора достала из шкафа сумку и начала собирать свои вещи. Руки не дрожали, мысли были ясными. Завтра она подаст на расторжение брака, а пока переночует в гостинице. Но сначала нужно было сделать несколько вещей. Элеонора взяла ноутбук