Денег в семье Нечаевых последнее время не просто не хватало, а не хватало катастрофически. Цены вокруг росли с запредельными, какими-то космическими скоростями, а вот зарплаты подрастать почему-то даже и не думали — потому и настали вдруг голодные времена. Хорошо, что у Полины была спрятана заначка в несколько десятков тысяч.

— А то бы и не знаю, что делали бы, — вздыхала она, переворачивая блинчик на сковородке. — Женьке вон за кружки платить надо, Катьке тоже на что-то там требуется… — Она повернулась, с укоризной глянула на уткнувшегося в телефон мужа Антона. — Зарабатывать думаешь как-то?

— Как-то думаю.

— И как?

— Пока не знаю.

— А ты узнай! Долго нам впроголодь жить?

Антон вскинул голову, резанул по жене недовольным взглядом, мол, опять мозги пилит, сколько можно! Хотел было что-то сказать, но, видимо, передумал.

— Скажешь тоже: впроголодь! Можно подумать, кто-то тут ноги протянул?

— А надо подождать, пока протянет? — обозлилась Полина и, схватив сковородку, грохнула ее в пустую раковину. — Денег не хватает, Антон! Надо что-то делать.

Антон молча встал и вышел. Такие разговоры больно били по его самолюбию, задевали мужскую гордость. Он и так из кожи вон, как говорится, лез, чтобы обеспечить все потребности семьи — а тут еще, черт возьми, и не хватать стало! Да откуда ж она взялась, эта нехватка? Будь она неладна!

Весь остаток дня он потратил на мучительные и безрезультатные размышления, где же можно подзаработать. Совсем менять работу он не хотел — привык уже к своей службе, да и консерватор внутри вставал на дыбы при одном только упоминании о новом месте. Это ж заново привыкать ко всему надо будет! А года-то уже не те, не молодые уже, когда все новое только в радость. Сейчас оно уже в тягость.

Ближе к ночи в голову вдруг пришла идея: а почему бы не попробовать себя в иллюстрации? Рисовать Антон умел и любил с детства, правда вот, никогда не занимался этим профессионально — но рисунки свои когда-то весьма успешно продавал в один местный именитый журнал. И зарабатывал, нужно отметить, весьма неплохие суммы.

Потом он женился, один за другим родились дети, и о таком баловстве, как рисование, пришлось позабыть. Жена и мать капали на мозги: долго еще будешь в игры играть? Тебе семью надо обеспечивать! Вот и подался Антон на завод инженером — четко по своей специализации. И стал… нет, не высококлассным, хорошо оплачиваемым профессионалом, а всего лишь одним из многих, посредственным работником с такой же посредственной зарплатой. А мечта — она так и осталась там, в детстве и юности, и с каждым годом забывалась все больше и больше.

***

Утром, пока Полина с дочерью Катей крутились на кухне, Антон взял карандаш, лист бумаги и сел к столу. Остро заточенный грифель нерешительно повис над белым океаном. А что рисовать? В голову ничего не приходило. Антон волновался, как первоклашка перед линейкой, нервничал, сжимал пальцами край стола и постукивал ногой. Он столько лет не брался за рисование — получится ли у него хоть что-нибудь?

«Попробую нарисовать пейзаж», — решил Антон и опустил грифель на бумагу. И тот вдруг ожил. Антон полностью погрузился в процесс, ушел в него с головой. Пейзаж существовал будто бы не только в его воображении; он каким-то волшебным образом очутился прямо там, среди монохромных гор на берегу поросшего рогозом озера. Слышался тихий шум волн, покачивалась легонько старая плоскодонка, где-то вдалеке мирно паслась одинокая корова…

— Антон! Иди завтракать!

Голос Полины вернул Антона в реальность. Серую, унылую, неинтересную реальность, в которой он жил вот уже много лет: маленький человечек, скучный и посредственный, совсем незаметный среди других таких же маленьких, скучных и посредственных. Единственной его радостью и единственным смыслом были дети, Катя и Женя. Полину он не любил уже давно. Да и она его, наверное, тоже.

Антон быстро убрал рисунок под папку и встал.

— Иду! — отозвался он.

За окном полной грудью дышал поздний март. Щебетала где-то в голубой вышине птичка, голос которой Антон знал, но не видел ее саму, где-то вдалеке шумело широкое шоссе, говорило голосами автомобилей, мигало светофорами. Легкая занавеска из органзы едва заметно покачивалась от прохладного еще ветерка. Воскресное утро обещало превратиться в погожий весенний денек.

— Окно затвори, — распорядилась Полина, когда Антон вошел на кухню. — Не приведи бог, еще дети простудятся.

Антон послушно закрыл окно, постоял у него еще какое-то время, глядя вниз. На детской площадке несколько малышей сидели в песочнице под присмотром мам, на крыше одной из припаркованных машин мирно спал черный кот.

— Давай, садись. А то остынет.

Какое-то время они завтракали молча. Разговаривать Антону не хотелось — интересных для обоих тем у них с Полиной давно уже не было, а потому не было и смысла стараться завести беседу. Жена тоже молчала, задумчиво глядя в свою тарелку. Она ела, казалось, на автомате, совсем не замечая, что отправляет себе в рот.

— Я придумал, как заработать, — сказал Антон. — Буду рисовать и отправлять рисунки в издательства и журналы.

Полина подняла на него удивленный донельзя взгляд и вдруг прыснула со смеху.

— Ты совсем ку-ку? — покрутила она пальцем у виска. — Какие рисунки? Ничего тупее тебе в голову не пришло?

— Не пришло, — обиженно ответил Антон. — Что тебе не нравится?

Полина пожала плечами. Лицо ее снова стало уныло-скучным.

— Ничего. Просто это как-то по-детски, не находишь? Картинки какие-то малевать. А ты взрослый мужик, дети есть, жена.

— Ну и что?

— Ну и то!

— И что мне теперь? Идти вагоны разгружать?

Полина помолчала, словно бы размышляя над чем-то.

— Ну да. Можно и так. Но уж точно не картиночки чиркать.

— Хорошо, не буду чиркать, — после короткой паузы бросил Антон и встал.

Он с самого начала знал, что с Полиной своими планами лучше не делиться, но все же решил… Что решил? Он тихо усмехнулся себе под нос. Что она поймет? Поддержит? Чушь! Она разве что посмеется да дурачком назовет. Но отказываться от своей идеи Антон не собирался — в нем словно загорелся какой-то огонь, будто вспыхнуло что-то давно позабытое. То самое чувство, названия которому он никогда не мог подобрать — наверное, радость творчества или что-то такое?

***

«Уважаемый Антон Юрьевич! Наше издательство приглашает вас на постоянную работу иллюстратором». Такое письмо пришло на электронную почту Антона одним теплым апрельским вечером, спустя месяц после того, как он отправил свой горный пейзаж с лодкой везде, куда только можно. И не только его — еще он тайком от Полины сделал несколько портретов, натюрморт и архитектурную зарисовку. Катя помогла найти адреса издательств, оформила письма, и он принялся ждать ответа.

Его не было. Антон уже махнул рукой — и не будет. Никому уже не интересно его творчество, момент упущен. Поздно. Надо было развиваться тогда, в молодости, когда душа горела, когда энергия била гейзером, когда веры в успех было столько, что на пятерых бы хватило! А сейчас что? Скучный, серый человек намалевал какие-то рисунки. Только бумагу испортил…

Антон позвал Катю, попросил выписать на бумажку адрес издательства и без промедления отправился туда. Нашел быстро: здание стояло прямо у дороги. Сухощавый пожилой охранник внимательно выписал в толстую книгу его паспортные данные, спросил, в какой кабинет и по какому вопросу он идет. Антон растерянно уставился на него.

— На работу устраиваться.

— В отдел кадров? Это вам на второй этаж, там налево и в конце коридора будет дверь. Спросите Катарину Фридриховну.

Антон встрепенулся. Внутри будто что-то щелкнуло, отозвалось на это редкое для России имя.

— Катарину Фридриховну? А у нее фамилия не Фогель случайно?

— Фогель, — кивнул охранник. — Вы знакомы?

Антон не ответил — побежал ко входу. Конечно, знакомы! У них даже роман был в старших классах, вот только после окончания школы как-то сам собой затих. Катарина уехала в Москву поступать в вуз, Антон остался. И постепенно общение прекратилось. Потом, спустя много лет, он слышал, что Катя вернулась, вышла замуж. Вроде бы. Но он сам уже был давно и прочно женат — потому и новость о возвращении школьной любви воспринял равнодушно.

А сейчас почему-то разволновался.

Она была такой же красивой: с пышной копной светлых волнистых волос и ясными карими глазами. И улыбка была та же, широкая и искренняя. И осанка все та же царственная, и движения по-королевски неспешны. Вот только что-то новое было во взгляде. Усталость? Безразличие?

— Привет, Катя, — тихо сказал Антон.

Она некоторое время равнодушно смотрела на него.

— Интересная встреча! По какому вопросу здесь?

«Уже не моя Катя», — почему-то подумал Антон.

— Мне пришло предложение устроиться на работу.

— Я так понимаю, иллюстратором? — В ее голосе на секунду мелькнуло что-то знакомое. — Правильно?

Она улыбнулась. И снова на секунду появилось что-то из прошлого. Неуловимое, незримое, но такое родное.

— Да, правильно.

— Я рада, что ты не бросил это дело. Я вот бросила… Как видишь, работаю в издательстве, но совсем не на той должности.

— Никогда не поздно вернуться, — оптимистично заметил Антон.

Катя поморщилась и отвернулась, принялась искать в высоком шкафу какую-то папку, открывала и закрывала дверцы. Антон чувствовал, что ей не понравилась его фраза, но почему, он понять не мог. Задел за живое? Наступил на больное? Скорее всего.

— Я считаю, что… — снова заговорил он.

Катарина вдруг резко обернулась и хлестнула ему по лицу жестким взглядом. У уголка губ пролегла глубокая складка.

— Антон, я хочу тебя попросить. Давай не будем о прошлом, хорошо? Я не хочу его обсуждать, не хочу к нему возвращаться. Все сложилось так, как сложилось.

Антон пораженно смотрел на нее. Она была холодной и злой, как снежная королева. Он помнил ее другой. И вдруг понял: время и правда ушло, и многое в их жизнях все-таки безвозвратно упущено.

Например, их любовь. Которая могла бы перерасти в нечто большее, чем школьный роман, но не переросла. И Катарина не хочет об этом говорить — потому что ей больно вспоминать.

Она открыла папку, несколько секунд пристально изучала рисунки Антона.

— Карандашный пейзаж с лодкой особенно хорош, — наконец сказала она. — Я вижу, ты не потерял хватки.

— Потерял, — смутился Антон. — Я много лет не рисовал.

Она не ответила. Он тоже молчал.

— Несмотря на это, получается у тебя все так же хорошо. Мы оформим договор и будем покупать у тебя иллюстрации. В штат пока не возьмем.

— Отлично! — обрадовался Антон. — Мне в штат и не надо, у меня постоянная работа есть.

***

Поздно вечером от Катарины пришло сообщение с предложением встретиться и выпить вместе кофе или чаю. Антон согласился, а потом час нервно вышагивал по комнате, то и дело заново открывая сообщение. Полина спала, квартира была погружена во мрак, только за окном сияли белым золотом уличные фонари.

---

Автор: Александра З. канал Дзен "Фантазии на тему"