- Как же не хочется снова сидеть летом дома, в квартире, - жаловалась Надежда соседке, - и мои не приедут…

- А ты поезжай на дачу в деревню. Вон сколько домов предлагают недорого и недалеко от нашего города… - посоветовала соседка и предложила телефон своей коллеги, которая как раз сдавала такой домик.
Надежда ухватилась за эту идею, и вскоре, как только потеплело в последние дни апреля, дозвонилась хозяйке дома и поехала смотреть дачу.
Деревня находилась в трёхстах метрах от шоссе, в пятнадцати минутах езды от города.
- У нас тихо, деревня спокойная, - рассказывала хозяйка, - в основном дачники живут и только несколько домов – местные, есть и фермер, у которого все берут молоко, творог, яйца. Вам понравится.
Домик Наде действительно понравился. Он был чистый, маленький, с баней в саду, с большим огородом и колодцем рядом с домом.
- Красота… - не удержалась Надя, - и сколько же это будет стоить в месяц?
Владелица дома назвала смешную цену, покрывающую расходы на электричество и баллон газа.
- Сажайте, сейте, и за домом приглядывайте, мне этого достаточно, - улыбнулась она и отдала Наде ключи.
- В таком случае я арендую на всё лето и осень, - попросила Надя, - хочу огородом заниматься.
С началом сезона, в мае, Надежда уже приехала жить на дачу. Только начинали съезжаться в деревню люди из их городка, из столицы, из Петербурга.
Зазвенели голоса детей в округе, чаще слышался лай собак и говор соседей на крылечках.
А Наде досталась старенькая соседка. Дарье Петровне было под восемьдесят лет. Она, чуть прихрамывая, выходила на крылечко, здоровалась по утрам с Надей и виновато говорила:
- Вот ведь мне не повезло. Радикулит привязался. Начала картошку сажать и простыла...Даже и не всё посадила, что хотела, но теперь делать нечего.
На бабе Даше была фуфайка, несмотря на тепло, а обута она была в обрезанные валенки на резиновой подошве.
Они познакомились ближе, и Надя узнала, что есть у бабушки сын, живёт с семьёй в Подмосковье, но каждое лето приезжает её навестить, хотя и сам уже немолодой, но помогает по огороду.
- Сколько раз они меня к себе звали, а я не еду. Боюсь. Жить с ними в квартире – даже подумать страшно. Чуть захвораю, и сдадут в больницу или дом престарелых… А сюда уж точно мне никогда не вернуться. А я хочу тут, в своём доме помереть… - говорила она.
Надя успокаивала женщину, и тоже обещала приглядывать за ней, и когда ездила в город, всегда привозила ей лекарства и гостинца.
Дом у Дарьи Петровны давно не видел ремонта. Всё было стареньким под стать хозяйке.
- А для кого тут ремонты делать? – спрашивала Дарья Петровна Надю, - я скоро помру, а мне и так живётся хорошо. Да и некого у нас просить-то… Фермер Васька весь в заботах, а остальные – старики или дачники…
Огород в этом году у Дарьи Петровны остался не засаженным. И она переживала. Уже в конце мая, управившись со своими запланированными посадками, вскопала Надя и бабушке три гряды, и посадила подрощенную рассаду свеклы и капусты.
- Ну, вот, - улыбнулась Надя, - теперь и ваш огород стал веселее смотреться…
Одно не нравилось Наде, что собака у соседки была на цепи.
- И что это ваш сторож Шарик на цепи да на цепи? Вы его и не отпускаете погулять? – спросила Надя, - бедолага… как в тюрьме.
- Так собака это. Он же сторожит. Куда ему носиться по всей деревне-то? – удивилась Дарья Петровна.
Однако Надежда вымолила амнистию старому псу. Он был ласковым и совершенно безобидным. Надя поправила калитку у бабы Даши, чтобы всё было на запорах, и Шарика пустили жить во дворе, без цепи. Пёс не сразу привык к такому счастью, и частенько сидел снова возле будки, особенно когда ждал своего обеда.
Но скоро он освоился, стал бодрее, вилял Наде хвостом, как только она приходила к ним во двор и прижимался к её ногам. Надя всегда приносила Шарику остатки своего супа, положив в него кусок булки.
Были у бабы Даши и два обычных камышовой расцветки кота. Один старенький, а второй чуть помоложе. Они тоже получали от Нади каши с молоком, и так быстро сообразили, что их новая соседка – добрая женщина, что стали уже и сами наведываться к ней во двор, и ждали у крыльца угощения.
А Наде это было на руку. Она очень боялась мышей, и стала пускать старичка-кота к себе в дом. Он шёл как хозяин, ложился на половичок посередине кухни, не был таким пугливым.
Второй кот, что помоложе, побаивался заходить в дом, но с крыльца не уходил, пока Надя не угостит его.
Дарья Петровна души не чаяла в соседке, потому что давно не видела столько внимания к себе.
- С местными двумя женщинами я чаще зимой встречаюсь, а летом нам всем некогда, сидим в огородах, а после отдыхаем по домам. А дачники нами не интересуются обычно. Кто мы для них? Старые бабки…А вот, ты очень внимательная, Наденька. Спасибо тебе. Не только меня обласкала, а хвостатых моих всех балуешь… - благодарила Дарья Петровна.
А Надежда трудилась на своих грядках, ходила с дачниками в лес за ягодами и грибами, варила варенье, и не забывала навещать каждый день бабу Дашу.
- И как вы живёте без телефона? – спрашивала Надя, - а если заболеете, или срочная помощь нужна будет?
- Так ты меня сейчас выручаешь. А когда тебя не было, мы с нашими старожилами делали всегда обходы. Вроде переклички: жив? Здоров? Поговорим о том, о сём, и душа спокойна. А телефон у нашего фермера есть. У Васи есть все номера наших родных, и моего сына тоже. Он им звонит, если надо. И они ему звонят, обо мне спрашивают. Вот так и живём. Он у нас вроде – связной.
Шло лето, Дарья Петровна чувствовала себя лучше, и тогда сразу её можно было увидеть в саду. А если ей нездоровилось, то Надя сама шла узнавать, как дела.
Шарик служил сторожем на два двора, полюбив Надю, как свою вторую хозяйку. И коты уже прижимались к ногам Нади, как только она садилась на ступени крыльца отдохнуть.
Близилась осень. Надя сняла свой урожай, и перевозила его частями в город, устроив на своём застеклённом балконе хранилище.
Она уже собиралась покидать свою дачу, но привычка заботиться о соседке, её собаке и котах не отпускала её окончательно в город. Но всё-таки она отдала в начале октября ключи от дома, а сама каждые выходные дни приезжала навещать свою старенькую подругу.
- Коты по тебе скучают, - рассказала однажды баба Даша, - старый так на твоём крылечке и сидит целыми днями. Вот, дурачок, ждёт, когда ты выйдешь…Кашу вынесешь…
Слова эти так тронули Надю, что она позвала старого кота и взяла его на руки. Кот замурчал, а Надя почувствовала, что он стал совершенно лёгким, так исхудал.
- Так он и не есть ничего, привык к твоим кашам на молоке. А моя еда ему не нравится. Я то супу им налью, то остатки макарон с маслом дам, поедят немного и глядят: нет ли чего повкуснее? – ворчала баба Даша, - я ем, а они не хотят… А где мне им всем мяса набраться, когда я и сама его не каждый день вижу?
- Молодой наверняка мышей ещё ловит, а старому уже не поймать. Он и видит плохо, и слышит также… Разрешите мне его в город к себе взять? – попросила Надя, - а то ведь сдохнет тут зимой. А мне его жалко.
- Да бери, вот только заботы тебе с ним… - кивнула Дарья Петровна.
Надя тут же придумала посадить кота в свою дорожную сумку на змейке и уехала на автобусе в город уже с котом.
К квартире старичок привык не сразу. Он обошёл её всю, осматриваясь, и ища глазами Надю, а она то и дело гладила его, и сажала в низкую коробку с половичком.
- Вот тебе лежанка, отдыхай, а в туалете твой ящик с песком. Будем привыкать к городской жизни, да, дружок?
Неделю Надя следила за котом. Буквально носила его на руках в туалет, и хорошо кормила. Назвала безымянного прежде кота Мишкой, и так они благополучно зимовали вместе, будто давнишние друзья.
Надя звонила фермеру Василию, справлялась о здоровье Дарьи Петровны, и посылала ей приветы, обещая приехать. От него она узнала, что Дарье Петровне исполнилось восемьдесят лет, к ней оформили социального работника, женщину, которая теперь регулярно наведывается к ней и привозит необходимые лекарства и продукты.
Как только весна растопила снег и сошла талая вода, Надежда снова поехала в деревню.
- И как же я рада тебя видеть, Надюша! – ещё издали приветствовала её Дарья Петровна, - наконец-то снова свиделись! Как там мой кот?
- Он в полном порядке, - сообщила Надежда, - вы его не узнаете! Станет потеплее – приедем вместе. Я на этот год опять хочу дачу брать.
И действительно, когда в начале мая Надя привезла Мишку, баба Даша, взглянув на чистого, полноватого кота, с недоверием спросила:
- Да он ли это? Вроде как другой…
- Говорила же – не узнаете. Раскормила. Это тут он был на службе, а там, в городе – барином жил, на диване нежился да спал, - рассмеялась Надя, - думала, что помрёт хоть в тепле и в уходе, а он даже помолодел и помирать не собирается. И уж лето пусть поживёт тут со мной, а зимой я его снова домой отвезу…
Так и стала Надежда ездить на свою дачу постоянно. Выкупила она её совсем недорого, в рассрочку, и жила с апреля по ноябрь включительно. И только с наступлением постоянных морозов уезжала в город, прихватив своего Мишаню.
Сын Дарьи Петровны вышел на пенсию, и уже каждое лето приезжали они с женой к матери на свое й машине, и занимались огородом, подремонтировали баню, покупали и складывали дрова.
Дарья Петровна повеселела, как и её старый кот, поправилась, сын не разрешал ей хвататься за тяжёлую работу, и уговорил зимой уезжать с ними в городскую квартиру. И собаку с котом с собой забирали.
Так и стали встречаться теперь после зимы баба Даша и Надя в деревне только весной, но радовались, что снова начинается тёплый цветущий сезон, который они будут все вместе.