Не жалею, не зову, не плачу, Все пройдет, как с белых яблонь дым. Увяданья золотом охваченный, Я не буду больше молодым. Ты теперь не так уж будешь биться, Сердце, тронутое холодком, И страна березового ситца Не заманит шляться босиком. Дух бродяжий! ты все реже, реже Расшевеливаешь пламень уст О, моя утраченная свежесть, Буйство глаз и половодье чувств! Я теперь скупее стал в желаньях, Жизнь моя, иль ты приснилась мне? Словно я весенней гулкой ранью Проскакал на розовом коне. Все мы, все мы в этом мире тленны, Тихо льется с кленов листьев медь... Будь же ты вовек благословенно, Что пришло процвесть и умереть.

Ничто в нас не меняется: десять раз обожжемся, а все равно хотим гореть. В бури, грозы, житейскую стынь, при тяжёлых утратах и когда тебе грустно, казаться улыбчивым и простым самое высшее в мире искусство Ты меня не любишь, не жалеешь, Разве я немного не красив? Не смотря в лицо, от страсти млеешь, Мне на плечи руки опустив. Молодая, с чувственным оскалом, Я с тобой не нежен и не груб. Расскажи мне, скольких ты ласкала? Сколько рук ты помнишь? Сколько губ? Знаю я - они прошли, как тени, Не коснувшись твоего огня. Многим ты садилась на колени, А теперь сидишь вот у меня. Пусть твои полузакрыты очи И ты думаешь о ком-нибудь другом, Я ведь сам люблю тебя не очень, Утопая в дальнем дорогом. Этот пыл не называй судьбою, Легкодумна вспыльчивая связь, - Как случайно встретился с тобою, Улыбнусь спокойно, разойдясь. Да и ты пойдешь своей дорогой Распылять безрадостные дни. Только нецелованных не трогай, Только не горевших не мани. И, когда с другим по переулку Ты пройдешь, болтая про любовь, Может быть, я выйду на прогулку, И с тобою встретимся мы вновь. Отвернув к другому ближе плечи И немного наклонившись вниз, Ты мне скажешь тихо: "Добрый вечер!" Я отвечу: "Добрый вечер, miss". И ничто души не потревожит, И ничто ее не бросит в дрожь - Кто любил, уж тот любить не может, Кто сгорел, того не подожжешь. 4 декабря 1925

Грубым дается радость. Нежным дается печаль. Мне ничего не надо, Мне никого не жаль. Жаль мне себя немного, Жалко бездомных собак. Эта прямая дорога Меня привела в кабак. Что ж вы ругаетесь, дьяволы? Иль я не сын страны? Каждый из нас закладывал За рюмку свои штаны. Мутно гляжу на окна. В сердце тоска и зной. Катится, в солнце измокнув, Улица передо мной. А на улице мальчик сопливый. Воздух поджарен и сух. Мальчик такой счастливый И ковыряет в носу. Ковыряй, ковыряй, мой милый, Суй туда палец весь, Только вот с этой силой В душу свою не лезь. Я уж готов. Я робкий. Глянь на бутылок рать! Я собираю пробки — Душу мою затыкать. 1923 Далекие милые были!.. Тот образ во мне не угас. Мы все в эти годы любили, Но, значит, Любили и нас. Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен. Сам не знаю, откуда взялась эта боль. То ли ветер свистит Над пустым и безлюдным полем, То ль, как рощу в сентябрь, Осыпает мозги алкоголь.

Не криви улыбку, руки теребя,- Я люблю другую, только не тебя. Ты сама ведь знаешь, знаешь хорошо - Не тебя я вижу, не к тебе пришел. Проходил я мимо, сердцу все равно - Просто захотелось заглянуть в окно.