ГЕРОЙ СВО «КУРВА».

Вместо Звезды Героя попросил помиловать жену. Для наших новых читателей и подписчиков.
Дмитрий Каравайчик с позывным «Курва» ушел на войну из колонии в числе первых одиннадцати заключенных. За свой подвиг был представлен к Звезде Героя. Но вместо награды попросил у Евгения Пригожина помиловать его жену.
В 2019 году суд в Петербурге назначил Каравайчику и его жене Диане Грибовской, которая ранее работала учительницей физики, семнадцать и шестнадцать лет колонии соответственно по делу «о производстве и сбыте наркотиков в особо крупных размерах».
И вот СВО… Место в «оркестре» ЧВК «Вагнер». Как сказал о «музыкантах» президент Владимир Путин: «Это люди, которые внесли существенный вклад в дело борьбы с неонацистским режимом на Украине».
– После штурма меня с тремя пулевыми ранениями привезли в луганский госпиталь, – вспоминает Дмитрий. – Мне стыдно: там девчонки-медсестры, а я голый. Накрыли меня полотенцем. Заводят к врачу. Меня шатает. Стою, опираюсь на стул. Врач мне: «Жетон!» Я даю ему свой «К004». Тот: «Вот мамонты живучие! Вы же первыми из тюрьмы на войну пошли».
Медсестра начинает обрабатывать мне руку, вытягивает тампон. Врач спрашивает: «Позывной?» – «Курва». Медсестра: «Что ты ругаешься!» – «Позывной это мой! Еще старый, армейский. Расшифровывается: «Командир управления разведки воюет аккуратно». Можно сказать, призвание и военный девиз».
За решеткой до отправки на фронт «Курва» отсчитал почти пять лет из семнадцати. Его уголовное дело гремело в СМИ. И в 2019 году он оказался в тюрьме. Там же оказалась и его жена. Семейный подряд продавал лекарства под видом наркотиков. Дмитрий «химичил», а жена Диана специализировалась на распространении зелья. После суда они отправились отбывать наказание в разных направлениях.
– Я обманывал барыг! Продавал им безопасную бурду из медрола, кофеина и пирацетама. На суде доказал, что не виноват. Проводили экспертизу, есть запись моего разговора с одним из покупателей. Тот: «Что ты мне за дерьмо продал?» Я ему: «Ты дерьмо хотел, ты его и купил!» Придумал я это, чтобы заработать денег на свои медицинские опыты. С барыг не жалко. Да и приключений захотелось, скучно мне жить без них. Пока не попался, два года прятался в Москве и от ментов, и от дилеров. Квартиры менял. Поначалу боялся всего, потом привык.
По образованию Дмитрий ветеринар, как и его родители. До тюрьмы занимался разработкой протезов для животных. Успел сделать первые опытные образцы (сейчас после возвращения с войны он продолжает эту работу).
Опыт прятаться впоследствии пригодился ему на войне, в штурмовой разведке. Да и медицинские навыки не пропали. «Курва» говорит, что в тюрьме выжил, потому что постоянно работал: «Спасибо начальнику медицинской службы Расшивалову. Он сам военный врач, хирург. Я смотрел, как он проводит хирургические операции, ассистировал, запоминал. И когда попал на СВО, смог раненых пацанов спасать».
Из его колонии на фронт ушли одиннадцать человек. Всех тщательно проверяли, проводили через детектор лжи. Пошли те, кто не побоялся рискнуть жизнью ради Победы.
Остальные сказали: да потом сходим! Неинтересно им было. На войну ради свободы никто не идет. Некоторые говорили: «Да ну, нафиг! Там убивают. Лучше по телеку посмотрю!» А я вспомнил фильм «Рембо». Там приходит полковник и говорит: «Джон, ты нам нужен». И подумал: «Да это же я – Джон Рембо! И пошел».
Все заключенные-добровольцы наряду с криминальным имели и военный опыт. Сам «Курва» отслужил в морской пехоте. Поэтому после «учебки» все одиннадцать стали штурмовыми разведчиками. Теми, кто проламывает стены. Когда уже совсем край и штурмовикам брода нет, командир кричит: «Разведка в бой!» И тогда шли они. Вламывались. Импровизировали. Надевали «айдаровскую» форму и перли нахрапом.
– Было весело! Как-то группа «Капеллана» не могла пройти несколько зданий – пулеметчик резал всех. Я сказал: «Ну, пойдем, погуляем». Подошли к этому дому, заходим в подвал, говорю: «Капеллан», работаю, прикрывай». Иду и вижу – стоит пулемет, лежат два новых спальника, наушники, фонарики. Я пулемет – хвать: «Капеллан», уходим!» А попозже мы туда уже смогли спокойно зайти. Гляжу, а по дому человек бегает, все свой пропавший пулемет ищет. Кричу: «Давай, «Капеллан», накидай ему! За все!» И он накидал.
А в другой раз «музыканты» вытащили из-под носа у врага тело своего погибшего товарища. Бросить не могли – дело чести. Сколько ни пытались за ним прорваться, все было глухо. В четыре утра снова бросились на укреп: пока двое «музыкантов» отвлекали врага, «Курва» с товарищами все-таки смог вытащить своего «двухсотого».
– Мне всегда помогали азарт, адреналин! Когда оказался на войне, сразу понял – моя стихия. Где-то взрыв, пулемет грохочет – а мне хорошо. Каждую ветку, каждый камень чувствовал. Я же ветеринар, за животными, за природой всю жизнь наблюдал.
«Кашников» (от названия «Проект «К» – призыв заключенных в ЧВК «Вагнер») бросили на самое горячее направление – Бахмутское: Светлодарск, Семигорье, Кодема, Николаевка, Отрадное. «Курва» говорит, что весь свой путь и сейчас может проделать с закрытыми глазами.
Первый бой Дмитрий принял на Углегорской ТЭС, в Светлодарске. Вагнеровцы запрыгнули на треугольник перед станцией с криками: «За Родину! За Сталина! За мать родную!» – молотили 32-ю роту «айдаровцев»:
– Тех, которые еще в Афгане воевали. Ломали их, ломали. Мужики мощные. Тяжело с ними было воевать. Украина всех своих зверей бросала туда против вагнеровцев. Мы под Бахмутом сломали хребет «Айдару». Под Курском туда бросили бригады, которые мы не добили. Они год готовились, изучали нашу, вагнеровскую тактику боя. И зашли с ней в Курщину.
В Кодеме вагнеровцев сильно потрепало. Из роты, в которой был «Курва», зашли семьдесят пять человек, до конца дошли только двадцать пять, остальные – «двухсотые» и «трехсотые». А его ничего не брало!
Как-то ночевали в брошенном доме. «Курва» лег спать, «Капеллан» отправился на пост. Дмитрию что-то мешало в кровати. Отпихнул ногой в темноте это «что-то» и вырубился. Через два часа проснулся сменить друга. Откинул одеяло – а там снаряд 120 мм! Оказалось, что он пробил крышу, упал в кровать, но не взорвался. Посмеялись. А что еще делать?
По словам Дмитрия, к Звезде Героя он был представлен за «творческий подход к боевому заданию». Он командовал группой штурмовиков, они долго не могли взять опорник – бандеровцы отчаянно сопротивлялись. Пошли в разведку – всего четыре человека в сторону противника с полусотней штыков.
– Один из нас зашел слева, другой справа, я в центр, и один меня сзади прикрывал. Враги обалдели от нашей наглости. У меня рация начала моргать, по ней тут же стали стрелять. Три пули в меня попали. Падаю и думаю, что все. И тут еще пулемет начал по мне бить.
По прикидкам Дмитрия, все-таки медицинский опыт – жить ему оставалось мало. Он крикнул своим: «Вперед, пацаны!» – и они взяли этот опорник. А Дмитрий выжил – на адреналине сумел прошагать три километра, пока не понял, что у него прострелена пятка.
– Когда я уходил на войну, сказал: «Я невиновен, поэтому выживу и выйду на свободу». Я не врал. Поэтому жив.
Диана Грибовская, жена Дмитрия, уже в 2023 году была на свободе. Тогда информацию подтвердил СМИ ее отец — капитан 1-го ранга Владимир Грибовский, уточнив, что это произошло «по совокупности»: «И Дима попросил, и мы попросили. Было помилование президента».
После СВО Дмитрий стал заместителем главы фонда «Ленинградский рубеж», учрежденного губернатором Ленобласти Дрозденко, и посещает петербургские школы. Об этом бывший петербургский ветеринар сам поведал журналистам, которые ранее прозвали его «русским Уолтером Уайтом» (персонаж из сериала Breaking Bad, учитель, ставший наркодилером).
По словам Каравайчика, в фонде он занимается «вопросами безопасности, гуманитарной помощью и сотрудничеством с военкоматом Ленобласти», а также ездит в зону СВО.
А еще Дмитрий открыл предприятие по производству спасательных комплектов для раненых, улучшенных на основе боевого опыта. За разработку уникального изделия Дмитрий получил грант на развитие производства.
На фронт его тянет, потому что «там все настоящее» и даже мелочи вроде цветка, растущего у окопа, кажутся очень важными.