Захар Прилепин

Месяц назад, заезжая на СВО, я одним днём побывал в Ростове-на-Дону: городе, чьё лицо я так до конца и не понял; тем не менее, в этот раз довелось в Ростове столько удивительной архитектуры, сколько прежде и не видел, хотя был там раз сто. Любуемся! В музее не примкнул сфотографироваться с Буденным (скульптор Аведиков). …и с Ворошиловым. Скульптор Дубовик. Те самые ворота, куда задом въехал танк Пригожина. Похоже на антидроновую сетку. Скоро все города такой покроем. Ещё года три войны и так и будет. Ресторан, кстати, совершенно замечательный. Всем рекомендую! Фото, как всегда, мои. Всем добра!

(Не моё) Источник: ТОЛКОВАТЕЛЬ По поводу «традиций» и «скреп» - я бы что предложил, может, выглядящее многим необычным. Это создание своего рода «заповедников» для традиционалистов. Заодно это будет резервуаром для высокой рождаемости. Даже у черносотенцев вижу, как они сейчас в каждом втором диалоге о демографии ставят в пример демографию Израиля. Но те самые «6-7-8-10 детей» получаются в среде харедим, ультраортодоксов, которые составляют 15% населения Израиля. В Израиле для них создан своего рода «заповедник». Большинство домохозяйств принципиально не работают, только читают книги (Тору) и совершают религиозные ритуалы. Живут на пособия государства и частных еврейских организаций всего мира (особенно – из США). В армию до последнего времени не ходили, только сейчас светская часть начальства Израиля начала потихоньку делать шаги в этом направлении (чем вызвала гнев и протесты харедим). Внутри общин (хасидских домов) живут по своим правилам, а не светских требований начальства. Е

Наталия Тебелева: *** Пластилин с углём — это сочно грязь к берцам ластится, не сотрёшь. Ротный кот умылся не торопясь. На буржуйке кипит борщ. . В колее лежит, в ледяной воде небо русское кверху дном. А из тысяч слов, что на букву «Д», на губах лишь одно — дом. . Накренился мир и трещит по швам. Нам его и спасать опять. Прилипает родная земля к ногам — помогает крепче стоять. . Парни взгляды рвут о свободный гвоздь, хоть его теперь выдирай. Тот, кто обнял грязь животом — насквозь, он не в князи попал — в рай. . Завтра встанут рано и, помолясь, приберут за собой блиндаж. И пойдут на штурм. А в лицо — не грязь — это наш чернозём. Наш. . Накренился мир и трещит по швам. Нам его и спасать опять. Прилипает родная земля к ногам — помогает крепче стоять.

Василий Ниясов. «Парень с Урала». 1959 Виктор Рейхет. «Земля золотая». 1959 Нина Гаврилова. «Кок». 1961 Сергей Тикунов. «Электрики». 1969 Анатолий Никич-Криличевский. «Клоун». 1969 Бахтияр Бабаев. «Утро мастера». 1972 Олег Татарников. «Медсёстры». 1975 Ирина Воробьёва. «Садоводы. Осень». 1980 Василий Панкратов. «Капитан «Ракеты»». 1983 Олег Вострецов. «Художник». 1989

Месяц назад я заключил очередной контракт и выехал в зону СВО. Последний, перед переходом ленточки, город, где мы доделывали дела свои, был Ростов. По одной своей родовой линии я липецкий (село Каликино на притоке Дона - реке Воронеж), по другой - воронежский (село Губарёво): то есть земля донская - моя земля. В Старочеркасске и Новочеркасске, в Вёшенской, в других любимых моих станицах, в Воронеже и в Азове я стараюсь бывать каждый год. И вот - Ростов. Тут что важно понимать: Ростов - не казачий город, Ростов - город купеческий. А мы - не купцы, мы - не дельцы. У Ростова своя стать, к нему надо приспособиться. Полюбил ли я его, как родной? Совру, если скажу «да». Но у меня там есть дружеские мои памятники, которых больше нигде нет. И к ним я хожу. Ростов тащит идущую войну, как мало кто. Они много знают о том, как всё на самом деле обстоит. Но Ростов не удивить. Он немало повидал. Не белый, не красный город - особенный. В него надо вживаться. С разгона ростовским не станешь. Таким я е

За день до этого я получил премию Юлиана Семёнова. Надо теперь обязательно прийти и поклониться учителю.

Валерий Сухов: *** Казань, казалось, Вся сгорит дотла — Так полыхнул июль Лихим пожарищем! Во сне икона Явлена была Матроне — девочке, Во сне летающей. . Спасала Русь с тех пор Уже не раз! Казанская икона Божьей Матери Ведь нет роднее Материнских глаз. Простой оклад её — Дороже платины. . И массетей её Прочнее нет. Сплела для сыновей В сырых окопах! Дождь на Казанскую Так окропит рассвет, Что дроны вражьи Дрогнут перед Богом. . Спасал над бездной В прошлое вираж. Являлись в Смуту Минин и Пожарский. Теперь они Надели камуфляж И перед штурмом Молятся Казанской.

Продолжаем нашу постоянную выставку: работы художников советской эпохи на христианскую тему: так или иначе осмысляющие русскую православную традицию, конечно же, не прерывавшуюся в СССР никогда, ни на день. Сергей Романович. «Оплакивание Отцом». 1953 Гавриил Горелов. «Портрет архимандрита». 1953 Лидия Тимошенко. «Троица». 1974 Виктор Зарецкий. «Вечный звон». 1975 Карл Фридман. «Красный угол и окошко». 1977 Пётр Стронский. «Реставраторы». 1984 Станислав Якушевский. «Божница старая, лампады кроткий свет». 1984 Виктор Калинин. «Молитва». 1988 Константин Иванов. «Собор». 1989 Наталья Нестерова. «Подлетающий к городу». 1990

Киевсовет проголосовал за снос памятника Михаилу Булгакову в столице. Под демонтаж также идут: – мемориальная доска Петру Чайковскому; – памятники Дмитрию Мануильскому, Михаилу Глинке, Анне Ахматовой; – символический знак «Киев – город-герой» с пятиконечной звездой; – памятный камень к 100-летию Ленина. С рынка «Житний» уберут надписи: «Балтийское море», «Ленинград», «Нева», а также цитату: «Торговля есть единственно возможная экономическая связь между десятками миллионов». Герб СССР исчезнет со знака границы Киева на кольцевой у остановки «ул. Жмеринская». У памятника воинам-освободителям возле Свято-Михайловской больницы: – текст переведут на украинский; – годы войны 1941–1945 заменят на 1939–1945; – формулировку «Великая Отечественная война» – на «Вторая мировая война». …Нормально ж всё начиналось? Памятник Ленину обрушили на Крещатике! Весь телеканал «Спас» плясал, три баяна разорвали. Чего началось-то? Полное ж взаимопонимание царило! Ладно бы ещё три ленинских знака сковырнули –