НЕ НАПРАСНО | ФОНД МЕДИЦИНСКИХ РЕШЕНИЙ

После окончания ординатуры и обучения в Высшей школе онкологии Ольга Кожунова — онколог-химиотерапевт и член Медицинского совета фонда «Не напрасно» — могла бы с легкостью построить карьеру в Санкт-Петербурге, как это часто происходит. Но решила иначе — вернуться в родную Пензу. Почему она сделала такой выбор и каково работать врачом в регионе на самом деле? Ольга честно рассказала о своих сомнениях, трудностях и о том, почему работа за пределами столиц — уникальная возможность изменить жизни людей к лучшему. А также поделилась практическими рекомендациями, как организовать лечение в своем регионе. О решении остаться в родном регионе Основной мотив — люди, семья. Мой на тот момент жених, а сейчас муж, который тоже работает в медицине и хочет развиваться в своем регионе как хирург, — для него важно иметь постоянный доступ к практике и мануальным навыкам. Здесь же наши родители и бабушки, которые стареют и нуждаются в нашей поддержке. Это та самая «почва под ногами», ради которой с

Все два года жизни с онкозаболеванием Екатерина старается шутить. Например, после операции на органах малого таза она «стала роботом», а когда оформляла инвалидность, не удивилась решению комиссии, ведь «у Екатерины Великой может быть только первая группа». Даже о самом диагнозе — раке яичников третьей стадии с метастазами в кишечник — говорит с легкой иронией: «Cобрала все от обоих родителей». В 14 лет Екатерина пережила смерть мамы — тоже от опухоли яичников, а позже рак унес и жизнь отца, образ жизни которого сильно изменился из-за потери жены. При этом страха смерти во время лечения, как признается Екатерина, у нее не было. На своем примере она хотела показать окружающим, что нужно бороться за жизнь, а выйдя в ремиссию, наполнять каждый день — вопреки всем последствиям болезни. Когда я приехала на первую консультацию в городской онкоцентр, подумала: «Вот как удивительно сюда вернулась». Клиника находится в центре Москвы, на «Проспекте мира». Помню, в школе нас часто водили в театр

В 15 лет Светлана резко повзрослела: рак молочной железы обнаружили у ее мамы, и девушке пришлось преодолевать не только трудности 1990-х, но и сильнейший страх потери. А в 42 года и самой Светлане диагностировали рак яичников. По результатам генетического теста выяснилось, что опухоль спровоцировала наследственная мутация BRCA1. Светлана пережила операцию и химиотерапию и, как и врачи, была уверена, что самое тяжелое позади. Но спустя год случился рецидив заболевания, и пройти через все этапы лечения, как и отчаяние, ей пришлось заново. А еще — ответить на многие вопросы о жизни и себе. Ниже — большой рассказ Светланы о пути до ремиссии и новых смыслах, которые она нашла благодаря онкодиагнозу. Все началось в 2020 году, когда мне было 42 года. В самый разгар карантина, в марте, я заметила недомогание: была слабость, долгое время держалась невысокая температура (около 37), периодически не двигалась рука. Но оперативно получить помощь я не смогла — против меня сыграла пандемия ковида.

В 13 лет дочери Татьяны Мухлаевой из Санкт-Петербурга диагностировали очень редкую и агрессивную злокачественную опухоль головного мозга, и следующие полтора года Оксана вместе с мамой боролась за свою жизнь. Когда лечение было окончено, а Татьяна хотела основать ассоциацию родителей детей с таким диагнозом, чтобы делиться знаниями и опытом с другими, заболела она сама. На плановом осмотре у гинеколога у нее обнаружили подозрительное образование, и вскоре выяснилось, что это рак яичников 4 стадии. После пережитого с дочкой Татьяне уже мало что казалось страшным, но невыносимой была мысль, что Оксана может остаться одна. И как мама, и как пациентка Татьяна убедилась: человеку помогает именно включенность в свое лечение, поиск достоверной информации о диагнозе и медицинских возможностях. А еще проходить этот путь гораздо легче, когда есть поддержка и стремление даже с тяжелой болезнью бежать не от смерти, а навстречу жизни. В 2017 году моей дочери Оксане исполнилось 13 лет. Она была рад

В 14 лет Юлии Онишко удалили почку, и лишь спустя три года, уже во время учебы в колледже, девушка узнала, что это была злокачественная опухоль. В момент постановки диагноза врачи сказали ее родителям, что дочка не проживет и года после операции, но они не поверили прогнозам. Сейчас, пройдя через рецидив и сложное повторное лечение, и сама Юлия считает: надо не загадывать наперед, а жить настоящим, в котором человек здоров. Для «Профилактики Медиа» она написала большую колонку — о жизни с диагнозом, непростых разговорах с близкими и способах поддержать себя, даже когда в интернете написано о низкой выживаемости, а неизвестность пугает сильнее всего. Эта статья продолжает нашу рубрику, где о своем лечении рассказывают люди с онкологическими заболеваниями или их близкие. В таких историях от первого лица мы хотим прежде всего показать реальный опыт читателей, которые живут в разных городах и имеют разный доступ к качественной помощи. Поэтому мы не меняем авторский стиль и не корректируем

Кожная (дерматологическая) токсичность — побочный эффект химио-, таргетной, иммунно- или лучевой терапии. Негативные проявления могут возникнуть на коже и слизистых оболочках, влиять на волосы и ногти. В зависимости от степени выраженности они способны не только снижать качество жизни человека, но и привести к корректировке доз или даже отмене противоопухолевого лечения. Как еще ухаживать за кожей, волосами и ногтями во время лечения от рака? Чем аптечная косметика может помочь в профилактике и лечении проблем с кожей и на что обращать внимание при выборе средства для ухода? Отвечаем на эти вопросы вместе экспертами — дерматологом Полиной Резцовой и научным консультантом бренда аптечной косметики atoveé Романом Драем. Это вторая часть нашего большого обзора на тему кожной токсичности. В первой части мы разбирали, какие виды кожной токсичности бывают, что влияет на риск их появления и как бороться с дерматологическими осложнениями. Аптечные уходовые средства помогают облегчить симптом

Ольге Нестеренко сказали, что ей осталось жить не более четырех месяцев, но ее поддерживали две мечты — увидеть внука от младшей дочери и начать помогать другим людям, которые, как и она, оказались в «вакууме» из-за болезни. Еще во время лечения Ольга стала делиться своим опытом с другими пациентами, а потом создала сообщество в соцсетях для людей с такими же диагнозами и их близких. Она знала, какое множество вопросов, страхов и опасений возникает у тех, кто столкнулся с онкозаболеванием. Понять и поддержать их часто способны только люди, прошедшие похожим путем, — и найти их можно в пациентских сообществах. Наша героиня рассказала, что мотивирует ей помогать и как именно такие чаты поддерживают своих участников. В марте 2019 года мне было 60 лет, я проходила очередную диспансеризацию. В анализах были отклонения от нормы, меня мучила боль слева со спины, иногда боль в животе, но терапевт не обратила на это внимания. В уверенности, что со мной все в порядке, в июле я спокойно улетела н

Кожная (дерматологическая) токсичность — побочный эффект химио-, таргетной, иммунно- или лучевой терапии. Негативные проявления могут возникнуть на коже и слизистых оболочках, влиять на волосы и ногти. В зависимости от степени выраженности они способны не только снижать качество жизни человека, но и привести к корректировке доз или даже отмене противоопухолевого лечения. Какие виды кожной токсичности бывают и что влияет на риск их появления? Как бороться с дерматологическими осложнениями? Какие проблемы с кожей требуют лекарственного лечения и как могут влиять на основную терапию и качество жизни человека? Отвечаем на эти вопросы вместе экспертами — онкологом-химиотерапевтом Владиславом Евсеевым, дерматологом Полиной Резцовой. Это первая часть нашего большого обзора на тему кожной токсичности. Риск развития кожной токсичности и ее вид зависят от препарата, который принимает человек. Владислав Евсеев, онколог-химиотерапевт, руководитель Медицинского совета фонда «Не напрасно»: На фоне

Правда ли, что во время сеанса лучевой терапии человек становится «радиоактивным»? Эта процедура всегда оставляет ожоги на коже, вызывает выпадение волос и бесплодие? Популярные мифы об одном из важнейших методов лечения людей с онкозаболеваниями разбирает врач-радиотерапевт Ирина Чепурная. Человек не становится радиоактивным в процессе и после курса дистанционной лучевой терапии, то есть при внешнем облучении. Его близкие также не подвергаются риску. Подробно. Опухолевые клетки делятся намного активнее, чем здоровые, и при этом медленнее восстанавливаются: это делает их более уязвимыми к облучению. Под воздействием потока элементарных частиц (рентгеновских или гамма-лучей, электронов или протонов) их ДНК разрушается, в результате клетки повреждаются, теряют способность делиться и погибают. Так устроена дистанционная лучевая терапия, когда излучение идет от источника, расположенного недалеко от тела человека. Чаще всего в лечении онкозаболеваний применяется именно этот метод. Процедура

Что будет, если вбить в Google «лечение рака перекисью водорода»? Конспирология, теория заговора и мракобесие в одном флаконе. Правит этим балом Сатаны профессор Иван Павлович Неумывакин, автор книги «Перекись водорода: мифы и реальность». Химиотерапевт Полина Шило оценила творчество заслуженного изобретателя РСФСР и рассказала об основных замечаниях к трудам Неумывакина. Фантастические твари: где они обитают? В свободное от борьбы с мировым заговором фармкомпаний время Иван Павлович пишет для «Вестника ЗОЖ», где читателю рекомендуют клизмы с хреном при метастазах в печени. Все доводы Неумывакина о разумности идеи лечить рак перекисью ограничиваются описанием единичных «успешных» случаев. Вот один их них — женщина делится историей исцеления супруга. «Опухоль головного мозга. Мучили страшные боли, обезболивающие не помогали». Вид опухоли и предыдущие схемы лечения история умалчивает, и после краткого саммари следует развязка: «Я стала ему вводить перекись внутривенно 0,6 мл на 10 кубико