Вечность глядит в прицел,

может быть миг до смерти?
В ворохе слов и дел
ангелы,
люди,
черти.
Из-под глазниц окон
брезжит рассветной темью,
тикает метроном
мерно пластая время.
В азимуте из стен
в радиус, сквозь побелку,
щупают твой предел
точной наводкой стрелки.
Сумрачен твой покой
(вечность пока в заминке)
а за углом с косой
службу несёт "блондинка".
Прячется сука в тень,
где эшафот и плаха,
зная твой час и день
на полигоне страха.
Стоит ли строить храм,
чтобы спасаться в келье?
Прячась в себя и сам
определившись целью.
Жизнь вереницей дней,
всякому срок и место.
Звонницы льют елей
капельным благовестом...
Хмуро глядят с икон,
криво надвинув нимбы,
сонмы святых и Он,
пасынок чей и сын ты.
Метко в упор навскид
взглядом прицельным встречен
ты, не один убит,
проклят и искалечен...
Сколько их сирых чад
в смутах и катастрофах,
каждый из них распят,
всяк на своих голгофах.
Мертвым им нет суда,
как и живым прощенья:
минами бьют года,
пулями жгут мгновенья....
И не сойти с креста
в оптике безвременья:
смерть не таит вреда,
жизнь не несёт спасенья.
Может быть зло добрей
доброго (между нами):
даром имел друзей,
пользуемый врагами.
Ненависть, как Любовь —
две стороны медали,
режут пуская кровь,
коль на рёбро вдруг встали.
В скобках с пометкой (прим),
сроком до воскресения,
зря Человечий Сын
нам предлагал спасенье.
Если спасусь не я,
каясь стихами сдельно,
Ребе, Любовь твоя
наверняка смертельна?
Прямо сейчас и тут,
вечности целой мало...
Точно, нас всех спасут,
только убьют сначала. Инет.