ТИХИЙ УГОЛОК МОЕЙ ДУШИ

Не дай, Господь, сойти с ума От новостей, происходящих, И на глаза не дай бельма, Как для добра у вечно спящих. Не дай, Господь, сойти с ума От беспредела, что творится. Кому родная мать война- У них лоснятся лица. Не дай, Господь, сойти с ума, Друзей, когда в гробах я вижу, От лиц родных, что как стена бела. Войну душой всей ненавижу. Не дай, Господь, сойти с ума, Узнав о сколько не вернутся. Что может их забыть страна, И что медали продаются... Не дай, Господь, сойти с ума, Дай выстоять достойно. Дай в душах, чтоб прошла зима, И в мире было всё спокойно. ©Георгий, 28.11.2025 г

Не тот твой друг, кто за столом с тобою пьёт, А кто в несчастии любом на выручку придёт. Кто руку твёрдую подаст, избавит от тревог. И даже вида не подаст, что он тебе помог. Омар Хайям✍️

Случается, встречаешь человека – и понимаешь, что он тебе нравится. Вот просто нравится и все, с первого взгляда и одного разговора, абсолютно твой, замечательный, классная личность! И хочется продолжить знакомство, поближе сойтись, стать друзьями. Или не только друзьями, если человек противоположного пола, и к уважению и дружелюбию примешалась страсть. Ты пытаешься нового знакомого / знакомую расшевелить. Привлечь чем-то, заинтересовать, делаешь для него то и это, встречаться стараешься чаще… А – никак. Глухо. Не нужен ты ему или ей, хоть лоб расшиби, хоть в лепешку раскатайся. Держит дистанцию и подпускать к себе ближе не желает. Тогда ты начинаешь думать, чем же и как зацепить его. Как привлечь, вызвать симпатию, а лучше – любовь? У одного из общих друзей спрашиваешь, с другим делишься, к психологу идешь… …Увы, товарищи. Никак. Не получится. В отношениях всегда участвуют двое. Если один все время делает шаг навстречу, а другому от него становится тесно, он все равно отступит. Будет пятиться, пока сможет, а потом развернется и убежит. Хоть кричи вслед, хоть вдогонку бросайся. Можно стараться, но гарантии никто не дает. Это – свободный выбор другого. Равного. Такого же независимого, как и ты. Что тут сделать… да ничего, пожалуй. Принять и уважать решение человека, погрустить о своем бессилии – и отойти. Смириться. В конце концов, в мире столько интересных людей! Неужели для вас никого не найдется? Ваш Олег Рой

У великого русского актёра РОЛАНА БЫКОВА не было ни капли русской крови. Отец-поляк, мать еврейка. И при этом он был именно великий русский актёр, творец русской культуры. Другого языка он не знал и творил по русски. И кроме блестящих ролей он ещё писал и интересные стихи. Очень интересные. Не хуже по уровню таланта тех ролей, которые он сыграл. Совсем не хуже. Вот такие. Чудесные. Отличные. Спаси меня, великий Боже, От доброты. Она меня дробит и множит До срамоты. Она давно уж не подходит Под времена И, как коня, меня подводит Под стремена. Вокруг друзья с большой дороги, Как в страшном сне, И редко кто не вытрет ноги О душу мне. *** Я у Бога моего прошу Простить меня за то, Что радость я свою ношу Отдельно, как пальто. Ее приходится снимать На время иногда, Чтоб не испачкать и не смять, Когда придет беда. Но чтоб не стать мне дураком, Пусть даже счастье, пусть, Ношу под радостью тайком, Как душегрейку — грусть. *** Ничего не прошу, Я прошу у тебя только ясности, Я хотел бы без фальши Прожить свой оставшийся срок, Я весьма сомневаюсь В своей абсолютной прекрасности, Но, какой бы я ни был, Я так же, как ты, одинок. Мы бываем с тобой И чужими, и искренне близкими, Может, маятник этот И есть средь людей маята, И высокие мысли Бродят рядышком с самыми низкими, И за проблеском чувства- Привычка, тоска, суета. Может, это и так, только всё-таки, Как ни убийственны Эти смены сомнений и веры, А правда проста — Без тебя не нужны Ни победы, ни слава, ни истины, Без тебя даже самая Полная чашка пуста. Без улыбки твоей Я теряю к себе уважение, Свет мой — свет твоих глаз, Радость в милом до боли лице. Остальное, поверь, Это суетной жизни движение, Это было и будет И в самом начале, и в самом конце. Может, это всё факт Одного моего самомнения, Может быть, я, как многие, Просто набитый дурак, Я люблю тебя очень И плыву среди моря сомнения, И не верь, что бывало Иль нынче бывает не так. *** Отчего трагичны лики, Мудрецы зачем так грустны, Так печальны все святые? В их глазах страданий блики, Их сомненья безыскусны, В них живые, без покрова Истины глядят простые. На печальной этой тризне Нету большего страданья, Чем простое пониманье Нашей жизни. Покуда пролетарии всех стран К объединенью странному стремились, Бездарности всех стран объединились В сплочённый мир бандитов и мещан. Бездарность лютая идёт по белу свету — Спасенья нету!. +++ Не знаю, право, как другие, Но я в кругу. Постичь свою драматургию Я не могу. Я на чужую боль и рану Ложусь, как бинт, А сам иду, как только встану, В свой лабиринт. Бесчисленных зигзагов, линий Не перечесть, На голове лишь скудный иней, Остатком честь, Иду дорогою поэта, Хожу-брожу И знаю, что дороги нету, А нахожу. У нас в загробном мире тихо, За сводом - свод, И никому не нужен выход, Всем важен вход. Я не ищу забытых Таврий И не зову, Подите к черту, минотавры, Я здесь живу! День все длинней и безоглядней, Я не ропщу, Седой и старой Ариадне Я нить ищу. Отменный поэт был Ролан Антонович.

АВТОБУСНАЯ ОСТАНОВКА. Он сидел возле остановки автобуса, поёживаясь от холодного, пронизывающего ветра. Люди сбившись в кучку заполняли всё пространство внутри неё и он боялся подойти очень близко. Слишком хорошо за свою длинную, бездомную жизнь старый серый кот знал, чем может закончится близкое соседство с людьми. Последние пару лет он жил на остановках, переходя от одной к другой – это был его дом. Свернувшись калачиком можно уснуть на скамейке внутри, если не слишком холодно, а сидя рядом иногда получаешь не только пинки и ругательства, но и колбаску и кусочки курочки. Он не рисковал просительно мяукать, резонно понимая, что вместо еды получит ногой, поэтому просто просительно и молча заглядывал в глаза людям, стоящим на остановке. Но сегодня был не такой день. Осеннее небо затянуло тучами и начинал накрапывать противный и холодный дождик. Кот попытался прижаться снаружи к щитам обшивки, но это не помогло, и шкурка намокшая от дождя становилась всё холоднее и холоднее. Нет, так не пойдёт- решил он. До утра мне так не дотянуть. И набравшись смелости он протискиваясь между ногами и сжавшись от страха внутри и снаружи пробрался в самый уголок. Тут не дул ветер и не лил дождь, но зато опять захотелось есть. На скамейке как ни странно сидел один человек. Это было удивительно, потому что все остальные толпились и поглядывали на скамейку. Просто, никто не хотел садиться рядом с маленьким седым мужчиной в старой куртке и стоптанных туфлях. - “Ишь нажрался, скотина”, сказала большая и по всему злая тётька. Кот посмотрел на неё и поёжился. - “Несёт от него, как из винного погреба”, поддержал её мужчина в хорошем плаще и с дорогим дипломатом в руках. Когда уже придёт этот автобус? Мужчина на скамейке попытался было сказать что-то в свою защиту, но на него посыпался град оскорблений. Он закрыл рот и потупился, а кот посмотрел на него и подумал, что он такой же неприкаянный изгой как и он и наверное не ударит его. Набравшись смелости серый проскользнул между ногами и подпрыгнув уселся на скамейку в самом уголочке. Он закрыл глаза ожидая криков и удара, а потом открыл их и осмотрелся вокруг. Мужчина в старой курточке глянул в его сторону и их глаза встретились. Человек вдруг застыл и долгим понимающим взглядом всмотрелся в испуганные глаза кота. Потом потянулся к карману и достав маленький флакончик и открутив пробку выпил оставшееся содержимое и поставил его рядом с собой. - “Алкаш конченный”, зашумели вокруг. Вызвать полицию, пусть заберут его! Уже прямо на останове водку пьёт!! Большая злая тётька замахнулась на маленького седого мужчину большой сумкой и он сжавшись испуганно в комочек, закрыл голову руками. Она промахнулась, но обязательно повторила бы попытку если бы внимание всей толпы внутри остановки не привлёк огромный чёрный лимузин, вдруг остановившийся совсем рядом. Машина была размером почти с автобус, только пониже. Дверь водителя открылась и люди на остановке замерли. Сперва появился большой черный зонт, а вслед за ним и сам водитель в черном смокинге и с белой бабочкой. Толпа восхищенно выдохнула. Водитель подошел к остановке и поклонившись поинтересовался учтиво, не здесь ли его хозяин? Миллиардер- Джон Патрик Сэйвэдж? Люди стоявшие на остановке оценили его шутку и засмеялись. Тогда водитель сложил зонтик и произнося извинения и раскланиваясь направо и на лево стал проталкиваться внутрь. А там… А там он вдруг остановился возле маленького седого мужчины в старой курточке помятых туфлях и сказал: - “Хозяин”, и голос его прозвучал так мягко, что всем стало понятно, как он относится к маленькому человеку. - “Хозяин, пойдёмте пожалуйста. Мы все переживаем за вас. Как вы себя чувствуете? Ну куда же Вы делись? Я искал Вас по всему городу. Слава Богу полицейский патруль позвонил и сказал, что тут на остановке видели человека похожего на вас.” Немая тишина и растерянность воцарились вокруг. Злая тётька и мужик в дорогом плаще стали отходить назад. Седой мужчина на скамейке улыбнулся виновато и сказал: - “А я вот пролил на себя почти все свои сердечные капли и воняет от меня уууу как”. Водитель в черной тройке подошел к седому мужчине и взяв его под локоть помог встать и повёл через толпу к машине. Вдруг мужчина остановился. Он убрал руку водителя и оглянулся. Серый, промокший кот так и сидел в уголочке на скамейке прижавшись к щиту. Человек резко бросился назад и подхватил на руки пушистое, худое тельце. Кот так ничего и не успел понять. Может он бы и укусил, может он бы и поцарапал, а потом вырвался и убежал в ночь к дождю, холодному ветру и смерти. Но просто не успел среагировать. Старость, знаете ли. Сознание вдруг на секунду покинуло его от холода, голода и страха. Очнулся он уже внутри большого черного лимузина. Машина качнувшись медленно поплыла, как огромный чёрный корабль, рассекая лужи. А онемевшие люди на остановке смотрели ей вслед. Мужик в старой курточке вытирал кота сухим теплым полотенцем и гладил его. - “Он сиденья замочит”, сказал водитель повернувшись назад. - “Ничего, пусть мочит”, ответил седой мужчина и наклонившись к самому кошачьему уху и пахнув лекарством пробормотал: - “У меня можно всё. Ты не стесняйся. Тебе теперь можно всё!” И он улыбнувшись погладил шерсть старого бездомного кота. Серый посмотрел ему в глаза и вдруг понял, что он больше не изгой и что у него будет то, о чем он не мог и мечтать – дом и любящие его люди. Он первый раз в жизни тихонько мяукнул и потёрся щекой о лицо своего спасителя. А на остановке на скамейке всё еще стоял флакончик из под сердечных капель. А люди высыпав на дождь смотрели вслед большому чёрному лимузину, как корабль увозившему двух изгоев. Вот так.                                                                   (с) Олег Бондаренко.

Я ТЕБЕ НАПОМНЮ - Марья Сергеевна, вот здесь, завиток не получается, - грустно прошептал второклассник Темка, ткнув кисточкой в упрямый, загибающийся не в ту сторону, зеленый листочек нарисованного им цветка. - А ты на кисточку, милый, поменьше нажимай… Вот так - веди ею, как пёрышком по ладошке. Вот! Молодец! Не завиток, а загляденье! - улыбнулась пожилая учительница, - Для кого это ты красоту такую нарисовал? - Для мамы! - солнечно улыбнулся справившийся с упрямым листочком мальчишка, - У нее сегодня День Рождения! А это подарок мой! - гордости после похвалы учителя в Темкином голосе заметно прибавилось. - Ох, и счастливая твоя мама, Тем. Подожди только, не закрывай альбом минутку. Дай краскам подсохнуть, чтоб не смазались они. А как домой придешь, тогда и вырвешь аккуратно этот листочек. Вот увидишь, маме твоей очень понравится! Учительница бросила последний взгляд на темную, склонившуюся над альбомным листом макушку и, улыбнувшись своим мыслям, вернулась к столу. Ишь ты, подарок маме! Давно она таких подарков красивых не видела. К рисованию у Темки определенно талант! Надо бы позвонить маме его, предложить записать мальчонку в художественную школу. Нельзя таким даром разбрасываться. А заодно и спросить бывшую ученицу свою, понравился ли ей подарок? Сама-то Марья Сергеевна от цветов, на листе расцветших, глаз оторвать не может. Так и кажется ей, что того гляди зашелестят они ожившими листиками-завитками. Ох, в мать Темка пошел! Определенно в мать! Лариска в его годы тоже, диво, как хорошо рисовала… ***** - Марья Сергеевна, это Лариса, мама Артема Котова, - раздался вечером в квартире учительницы звонок, - Звоню предупредить, что Артем завтра не придет, - строго проговорила трубка голосом молодой женщины. - Здравствуй, Лариса! Случилось что? - полюбопытствовала Марья Сергеевна. - Случилось! Весь день рождения мне, поганец маленький, испортил! - вспылила трубка, - А теперь вот лежит с температурой, скорая только что уехала. - Подожди, Ларис, как с температурой? Он из школы здоровый уходил, подарок тебе нес... - Вы про кляксы эти? - Какие кляксы, ты что, Лариса! Он такие цветы тебе нарисовал! Я же сама звонить хотела, в художественную школу записать его просить… - Не знаю я, что там за цветы были, но на блохастый комок я совершенно точно не рассчитывала! - Комок? О чем ты говоришь? - совсем растерялась Марья Сергеевна и, с минуту слушая сбивчивые объяснения нервно говорившей в трубку женщины, все больше хмурилась. - Знаешь что, Лариса, ты не против, если я к вам сейчас приду? Ненадолго, благо живу рядом... А спустя несколько минут, заручившись согласием своей бывшей ученицы, а теперь вот (как же быстро летит время) мамы своего ученика, Марья Сергеевна, прихватив из тумбочки толстый альбом с выцветшими от времени фотографиями и памятными детскими рисунками своего, такого далекого, первого, доверенного ей класса, уже выходила из подъезда. На светлой кухне, куда Лариса провела гостью, царил беспорядок. Убрав со стола торт и сложив грязную посуду в раковину, мама Артема принялась рассказывать: Как пришел из школы с опозданием, а с рюкзака да куртки со штанами грязь с водой лилась… Как вынул из-за пазухи щенка насквозь мокрого, от которого помойкой за версту несет! В яму с талой водой, дурак, за ним полез, куда чужие ребята его закинули! Про учебники испорченные и про кляксы в альбоме, на которые без слез смотреть невозможно. И про температуру, что за час почти до тридцати девяти поднялась… Про то, что гости ушли, торта так и не попробовав, и про врача со скорой, который ее, мать нерадивую, за ребенком не уследившую, отругал… - Вот и отнесла я его обратно, на ту самую свалку, когда Темка уснул. А альбом, вон, на батарее сохнет. В нем не то что цветов, от воды этой вообще ничего не осталось! - недовольно фыркнула Лариса. И совсем не замечала Темкина мама, как с каждым ее словом, с каждым взвинченным до высот предложением, Марья Сергеевна все больше мрачнеет. А уж когда про судьбу щенка, учеником спасенного, услышала - и вовсе чернее тучи стала. Глянула на Ларису сурово, рукой по альбому испорченному, с батареи соскользнувшему, ласково провела и заговорила тихо… И про завитки зеленые, и про цветы ожившие... Про усердие детское и смелость не по годам. Про сердце мальчишеское, несправедливость не стерпевшее, и про хулиганов тех, что животину слабую в яму эту закинули. А потом встала, взяла Ларису за руку, подвела к окну: - Вон она, яма та, - показала, - В ней не то что щенок малый, Темка утонуть мог. Да разве ж только думал он об этом в тот момент? А может, о цветах на листе думал, на которые дышать боялся, лишь бы не испортить подарок свой ненароком? А может забыла ты, Лариса, как тогда, в далекие девяностые, на скамейке у школы горько плакала, котенка подзаборного, у хулиганов дворовых отобранного, прижимая? Как гладили его всем классом да маму твою ждали! Как домой ты идти не хотела, да родителей корила почем зря, когда «комок блохастый» за дверь выкинули… Благо, опомнились во время! Так я тебе напомню! И Тишку твоего, с которым расставаться не желала! И лопоухого Мухтара, щенка дворовой Найды, что с тобой, почитай, до института нога в ногу шагал, и грача с переломанным крылом, над которым ты в живом уголке шефство взяла… Марья Сергеевна достала из пожелтевшего альбома большую фотографию, на которой хрупкая девчушка в белом фартуке прижимала к груди пушистого котенка, с улыбкой смотря на столпившихся вокруг одноклассников, и тихим, но твердым голосом продолжила: - Доброту напомню, что в сердце твоем вопреки всему цветными красками распускалась... Вслед за фотографией из старого альбома на стол упал нарисованный уже поблекшими красками детский рисунок маленькой девочки, держащей в одной руке лохматого кутенка, а второй крепко цепляющейся за ладонь мамы. - Да будь моя воля, - уже строже продолжала Марья Сергеевна, - я бы этого щенка вместе с Артемом расцеловала бы крепко! А кляксы цветные в рамку поставила! Потому что нет для матери подарка лучше, чем человеком ребенка вырастить! И совсем не замечала пожилая учительница, как с каждым ее словом лицо Ларисы менялось. Как обеспокоено бросала она взгляды на закрытую дверь Темкиной спальни. Как сжимала побелевшими пальцами альбом злосчастный... - Марья Сергеевна! Милая, вы присмотрите за Темкой недолго. Несколько минут присмотрите! Я сейчас! Я быстро! Под внимательным взглядом учительницы Лариса второпях накинула пальто и выскочила за дверь. И, не разбирая дороги, побежала к видневшейся вдалеке свалке. И, наплевав на промокшие ноги, все звала, заглядывала под грязные коробки, ворошила руками мусорные пакеты. И то и дело бросала обеспокоенные взгляды в сторону дома… Простит ли? ***** - Тем, это кто у тебя нос в цветы зарыл? Никак, друг твой - Дикуша? - Он самый, Марья Сергеевна! Похож? - Еще как похож! Вон, и пятно белое звездочкой на лапе сияет! Как вспомню, как мы с мамой твоей лапы эти отмывали, - по доброму рассмеялась учительница. - А я ему теперь каждый день лапы мою! - с гордостью проговорил Артем, - Мама говорит, завел друга - ухаживай! Она нам для этих дел даже ванночку специальную купила! - Хорошая у тебя мама, - улыбнулась учительница, - Поди опять ей подарок рисуешь? - Ага, в рамку вставить хочу. А то там кляксы у нее в рамке стоят, а она почему-то смотрит на них и улыбается. Разве ж можно кляксам улыбаться, Марья Сергеевна? - Кляксам-то? - хмыкнула учительница, - Может и можно, если кляксы эти от чистого сердца. Ты мне скажи, дружок, как дела в школе художественной у тебя? Получается? - Еще как получается! Скоро портрет мамин нарисовать смогу! Вот она рада будет! А пока - вот, - Темка вдруг потянулся к рюкзаку и достал сложенный вдвое листочек, - Это вам от мамы, она у меня тоже рисует. Марья Сергеевна развернула сложенный лист и легонько сжала плечо сидящего за партой ребенка. Там, на белом листе, россыпью разноцветных красок улыбался счастливый и какой-то невероятно сияющий Темка, положивший руку на голову чернявой, с обожанием смотревшей на него дворняги. Справа от них стояла миниатюрная светловолосая девочка в школьной, давно вышедшей из моды, форме и прижимала к груди маленького, пушистого котенка… А слева, из-за засыпанного букварями учительского стола, с улыбкой и бесконечной мудростью в невозможно живых глазах, на счастливых ребят смотрела она - Марья Сергеевна. И в каждом штришке этого рисунка, в каждом мазке кисти чувствовала она затаенную, безмерную материнскую гордость. Марья Сергеевна смахнула набежавшие слезы и вдруг светло улыбнулась - в самом уголке рисунка, выведенное цветами и тонкими зелеными завитками, притаилось одно единственное слово: «Помню». Автор ОЛЬГА СУСЛИНА

★ Билет в один конец. Грязно, холодно, мокро. Постоянное ожидание смерти. Ежеминутное, ежесекундное, въевшееся в подкорку мозга ощущение, что каждый твой следующий шаг будет последним. Всё окружение реальности хочет тебя убить самыми изощрёнными способами. Никакой надежды ни на что. Ты слишком хорошо понимаешь - это конец... Твой контракт или твоя повестка - были билетом в одну сторону. Выбраться отсюда не получится никогда, даже если ты вернёшься. Потому что некуда возвращаться. Вернуться может тело, но не разум, который навсегда обречен скитаться посреди пустых раздолбанных лесополок, над мёртвыми, перепаханными минами и снарядами, полями. Тебя больше никто не понимает. Ты сам больше никого не понимаешь. Они говорят такие мелочи и живут такими глупостями, что тебе становится тошно. Приезжая обратно, в отпуск, ты не знаешь, что тебе делать и просто пьёшь дня три напролёт, уже подумывая уехать обратно раньше, чем назначено. Дергаешься и приседаешь от любого резкого звука или свиста. Прохожие смотрят на тебя, как на сумасшедшего, а в глазах некоторых читается откровенное презрение к твоей военной форме, к чёрному шеврону с черепом и заветными словами твоей последней надежды: Жажду воскресения мëртвых... Тебя уговаривают сбежать от себя. Шаблонные фразы как из кино: - Ну вот за что ты там хочешь погибнуть? За что???...Они не понимают, что бежать тебе - некуда. Ты не помнишь, когда последний раз испытывал хорошие эмоции. Весь твой организм перегорел на постоянную внутреннюю борьбу, чтобы банально не сойти с ума. Ты мёрз, как собака. На твоих руках много крови. Ты много принял в свои лёгкие последних дыханий своих друзей. Ты искал крошки галет в коробках от сухариков, отбивая их от мышей. Найдя банку замёрзшей консервированной рыбы, ты выковыривал сломанной пластиковой ложкой рыбий жир в перемешку со льдом и жадно глотал эту отвратительную смесь. Прижавшись к стенке блиндажа, ты напряженно вслушивался в ночную тишину, вздрагивая от каждого разрыва. А что если следующий будет прямо сюда? Что если он обвалит накат и меня раздавит тоннами земли и бревен? Успею ли я понять, что уже мёртв... Вся наша заслуга в том, что это мы здесь, а не вы. Ни больше и не меньше. Мы не святые. Для кого-то мы - ангелы. Для кого-то - демоны. Но мы здесь для того, чтобы вы не стали такими, как мы! Не увидели и не пережили всё это. Попробуйте понять. Цените то что имеете, пока ещё есть что ценить... Живите своими ценностями. И не забывайте нас... Пожалуйста...

Зимой ангелы всегда стучатся, перед тем, как войти в окно. Они тщательно вытирают ноги на подоконнике, вешают пальто на оконный шпингалет и ставят сапожки под батарею. Ангелы любят сидеть рядком на диване, толкаться, хихикать, грызть печенья или сухарики и рассматривать картинки в книжках. А ты в это время, если тебе уж совсем нечего делать, можешь заштопать им шерстяные носочки. У ангелов они тоже протираются на пятках. Спасибо тебе не скажут. Просто широко улыбнутся, натягивая заштопанный носочек. А потом при встрече тебе будут демонстрировать заштопанную пятку, смешно подпрыгивая на одной ноге и улыбаясь. Ангелы приходят по вечерам, дуя на замерзшие пальчики и очень радуются большой кружке горячего чая - еще бы, ведь им весь день пришлось лепить снежинки к завтрашнему снегопаду.. Иногда бывает так, что задремлешь в кресле, проснешься - а их уже нет. Окно тщательно закрыто, лужа воды, натекшей от сапожек, аккуратно вытерта, кружки стоят в раковине, а все книжки с картинками стоят на полке. Еще бы. Ведь они ангелы.. Ева Орловская Художник Виктор Низовцев —————————