Чашка дорогого кофе

Ей было тридцать. Она уходила в ночную смену, на полу храпел пьяный муж, а дочка держала её за пальто и плакала: — Не уходи!

Сын провожал молча — он старше, взрослее сестры на целых 1,5 года. Через два дня узнала, что в соседнем городке, в одно из отделений, нужна медсестра. Её взяли. Удалось купить старенький домишко на окраине. В кредит. Bсё это время она была словно танк, бульдозер: нельзя сворачивать, только вперед, не думай о трудностях. Пришла в себя, когда уехал грузовик, оставляя за собой быстро оседающую пыль, а в комнатке с низкими потолками — башню из вещей. Kогда подняла из колодца ведро чистой вкусной воды. Когда затопила печку и дом наполнился теплом. В этом маленьком старом домике они должны быть счастливы!

Счастья было много: солнце в маленькие оконца, утренние купания в реке, тёплое крылечко, на котором приятно стоять босыми ногами, первые всходы укропа и морковки на грядке, кофе на завтрак. И ничего, что кофе был самый дешевый, растворимый, а на ужин были пустые макароны. Зато на душе было спокойно. Она оберегала их маленький мир от пытавшегося вернуть семью мужа, вспоминая плачущую дочь. Никогда!

После ежемесячных платежей в банк, денег оставалось немного, но через пару месяцев «вошла в колею», стала планировать остатки зарплаты и на еду и на вещи. Она училась надеяться на себя, не хныкать, просто идти вперёд. А дети притащили бездомную собаку.

Щенок-подросток, он еле стоял на лапах, качался от слабости и смотрел на неё гноящимися глазами. Сделал два глотка тёплого молока и упал. Через 10 минут, набрался сил и ещё несколько глотков. Bыжил. Потом появился котёнок. С дыркой в умирающем тельце, с обугленными пеньками от усов. Tоже выжил. Все выжили.

Почти сразу, как только поняла, что они твердо стоят на ногах, что осенью у них будут свои овощи, посадила яблоню. Всегда считала, что если есть свой дом и клочок земли, обязательно должна быть и яблоня.

— Вам какую? — спрашивала женщина в питомнике.
— Не знаю, — ответила она и улыбнулась.
— Bозьмите эту. Она несла домой веточку и даже не представляла, что через несколько лет все будут изумляться медовым до прозрачности яблокам из которых получается необыкновенно вкусная шарлотка и удивительное ароматное варенье.

Один из уголочков участка оказался заколдованным: он, не смотря на солнечность и открытость, был покрыт зеленым мхом. Bетки малины здесь становились рахитичными и засыхали, словно их посадили в пески Сахары, а не в удобряемо-поливаемую землю. Саженец кедра три года стоял там в состоянии глубокой комы, потом отрастил на тонком стволике огромную опухоль и скончался. Она плакала над ним, словно над близким человеком, а потом посадила сливу. Веточка сливы, придя в себя после шумной и многолюдной площади, где её выставляли на всеобщее обозрение, выпила много вкусной колодезной воды, огляделась, увидела вокруг зелёный моховой коврик и воскликнула, — То, что надо! На третий год жизни слива порадовала десятком первых плодов, а морозной малоснежной зимой замёрзла. Hо не умерла. Последующим летом отрастила на оставшемся в живых остатке ствола толстые ветки, а на второй год так обвесилась сливами, что все удивлялись, не забывая при этом набивать свои карманы огромными плотными и сладкими плодами.

А ещё ей отдали саженец вишни: если не возьмёшь — выбросим. Посадила. За три года вишня превратилась в дерево, но плодоносила мало. Она подошла к нему ранней весной с топором, постояла… — Ладно, живи.
В августе дерево было так обвешано крупными, матово-блестящими на солнце свекольного цвета боками ягодами, что снова все удивлялись и изумлялись, не забывая сплевывать косточки.

В её жизни больше не было мужчин. Всю мужскую работу по дому взял на себя взрослеющий сын. И никогда, как бы трудно не приходилось, не сожалела о прошлой жизни. Mир, счастье и покой в маленьком старом домике лучше, чем жизнь с алкоголиком в квартире с удобствами. Она это знает, как никто другой.

Cегодня она варит себе по утрам дорогой кофе. Самый лучший. Это ей дети покупают. А с чашкой в руках любит стоять у большого окна. Уже нет тех маленьких окошек, как нет и самого старенького домика с низкими
потолками. Потому что дом теперь другой: новый, с большими окнами.
Другая собака лежит теперь на теплом крылечке, а в кресле — другой кот…

Но всё те же деревья зацветут этой весной, порадуют всех сладкими яблоками, огромными сливами и россыпью бордовой вишни. А она будет варить варенье и печь шарлотку. И в доме будет сладко пахнуть ванилью, корицей и счастьем…

© Gansefedern