evgeny arabov

Одесский дворик. Идёт обмыв фактуры проходящей мимо мадам: - Исаак Аркадьевич! А шо вы скажете за Песю Розенблюм! Не вышла она ещё замуж? - Ну не так чтоб да! А вы шо, имеете виды? - Да шо вы Исаак Аркадьевич! Побойтесь Бога! Оно мне надо такое счастье? Её так много, что это что-то страшное! К тому же это не женщина, а сплошное минное поле! Не знаешь где подорвёт! Тока и прелесть, шо в этой интриге! - Увы Миша! Шо да, то да! Ну а шо вы скажете вообще за Песю? Как вам эта мадам, в мужском смысле? - А шо вам таки сказать, Исаак Аркадьевич? Талия конечно есть, но где мне взять стока рук, щёб объять такое счастье? А за фасад вроде ничего! - А шо скажете за фурнитуру? - А шо сказать? Эти брови шестого размера, всё время делают меня краснеть, из-за них же не видно глаз! Но вся эта фурнитура меркнет перед перед фамилией Розенблюм! Это вам не тут! - Ой, Миша! Одно слово шо фамилия, а в остальном – мама дорогая! Вроде у мадам голова на месте, но ходят слухи шо у неё тухес берёт верх над други

Если вам кажется, что карикатура — это просто «весёлые картинки на последней полосе», значит, вы ещё не всматривались в рисунки Виталия Подвицкого. У него смешно до слёз — и неловко одновременно. Потому что очень часто смеёмся мы… над собой. От Белоруссии до Питера: жизнь без глянца Виталий Подвицкий родился в Белоруссии, детство провёл на Украине, потом перебрался в Санкт‑Петербург. Советская и постсоветская реальность во всех её проявлениях — от коммуналок до ларьков 90‑х — прошла перед глазами вживую, а не по учебникам. Эти впечатления потом вылезут в работах: знакомые типажи, привычные интерьеры, герои, которых легко представить в очереди в поликлинике или в маршрутке на окраину. Никакой эффектной легенды про «с детства знал, что буду художником». Учёба не задалась, в 18 лет — армия, как у тысяч других. Только Подвицкий умудрился даже из этого сделать творческую мастерскую. Армия, где юмор стал бронежилетом В войсках Виталий быстро понял: если нарисовать забавный плакат для част