– Александр Николаевич, вы пришли на Алексеевский эфирокомбинат в 80-е. Как он выглядел в то время?

– Если быть точным, 5 февраля 1985 года. Вернулся из армии, пару месяцев отдохнул и пошел работать.

На комбинате много разного производили: и шампуни, и помады, даже одеколоны. Я устроился в цех производства шампуня наладчиком оборудования.

Перед сменой начальства производство сыпалось. Распродавали дома, транспорт. Квартиры для сотрудников перераспределили на другие заводы.

– Как изменилось производство потом?

– Новая команда вместе с Валерием Николаевичем начала перестраивать производство. Стали делать упор на подсолнечное масло.

Сейчас завод уже не узнать. Я стал главным механиком, когда еще не было своего подсолнечника и тут фасовали готовое масло. За это время удалось поработать со многими разными продуктами, от майонеза до жиров и йогуртов.

– В чем заключается ваша работа сейчас?

– Как главный механик я в первую очередь слежу за тем, чтобы в цеху все работало как надо. Слежу за обслуживанием оборудования и его ремонтом. Руковожу своей командой: два инженера-механика, ремонтники, монтажники и сварщики. В дневную смену пять человек.

В новых проектах – консультирую инженеров. Большая часть работы на них, как на заказчиках, но они могут опереться на мой сорокалетний опыт. Это одна из причин, почему я не хочу уходить: боюсь подвести руководство.

– Вы сделали свой кристаллизатор, можете рассказать, что это такое и как вы его собирали?

– Кристаллизатор – это такой цилиндр, внутри которого находится ротор со скребками. Его используют, чтобы задать жирам нужную консистенцию. Проще говоря, сделать более твердыми или мягкими.

Прежнее оборудование нас устраивало, но у него были свои недостатки. Поэтому мне вместе с линейным механиком поставили задачу разработать свою версию, которую мы бы могли собирать у себя. Это было в нулевые, примерно пятый или шестой год.

За основу взяли датский аналог, начали подгонять под наше производство. В нем стояли сдвоенные редукторы – один двигатель на два цилиндра. Такое не на каждом станке можно сделать, нужна очень высокая точность. А я подумал: «Чего голову ломать?» Решил отдельный привод на каждый цилиндр поставить. Так вышло и дешевле, и надежнее.

Эти кристаллизаторы до сих пор в работе здесь и на Тамани, у них даже свое народное название появилось: Квинтенберг, в честь фирмы оригинала.

– Что было самым сложным в карьере?

– Самое сложное было даже не в самой работе, а в людях. Долго не мог привыкнуть, когда стал механиком: еще вчера я вместе со всеми был наладчиком, а теперь я их начальник. Это и самому непривычно было, и другие не сразу приняли. Нужно много времени, чтобы люди поняли, чего ты стоишь.

– Какой главный совет вы можете дать молодым специалистам?

– Из всего моего жизненного опыта я могу точно сказать, что если человеку не интересно, то толку от него не будет. Поэтому пожелаю всем заниматься тем, что им интересно.

Пусть ты еще многое не умеешь, многого не знаешь, но, если ты действительно горишь узнать, почему что-то работает именно так, от тебя будет реальная польза.