ALEX GRIN

У нас жил неправильный французский бульдог. Когда определялись с выбором породы, супруг сразу сказал «у меня всё плотно, поэтому на выгул не рассчитывай!» Понимаю. Я работаю на удалёнке, но живём в частном доме за городом, поэтому проблем с посещением клозета быть не должно. Любимый настаивал: «Давай возьмём какого-нибудь ленивца?» И я вспомнила о французах! Идеально! Брахицефалов в моей жизни было достаточно. И персидские коты, и пекиноссики. Хрюкают, немного фукают, но безумно потешные физиономии отображают уйму эмоций и радуют владельца! Мы попали к заводчику, который вторил некоторым форумам, касаемо породных особенностей: французы — ленивые, упёртые, домашние обжоры. С полом определились ещё дома, поэтому выбор пал на парня с тяжёлым свинцовым окрасом. Здесь же, будучи на месте, я брякнула «Фогги», чем заслужила уважение у заводчика и благоверного. В переводе с английского это значит «туманно». Но внимание щенок привлёк вовсе не расцветкой. В отличие от братьев и сестёр, собакен

Ветер в тот декабрьский вечер был не просто холодным — он был одушевленным, злым существом. Он, казалось, имел личные счеты с каждым, кто осмелился выйти на улицу, но особую ненависть питал к старому, выцветшему драповому пальто деда Матвея. Ветер пробирался под воротник, скользил ледяными пальцами по худой спине, искал остатки тепла, чтобы безжалостно их выдуть и развеять над серым, равнодушным городом. Но тепла там давно не было. Как не было его и в квартире старика на первом этаже хрущевки, где батареи едва теплились, словно сами умирали от истощения. Старый холодильник «Саратов» на кухне дребезжал, как трактор, охраняя лишь морозную, стерильную пустоту своих ржавых полок. В этом звуке Матвею Ивановичу слышался погребальный звон по его собственной жизни. У деда Матвея в кармане гулял ветер, а дома — шаром покати. Пенсия закончилась еще полторы недели назад. Смешно сказать — закончилась. Она просто испарилась. Квитанция за отопление, которое не грело, съела половину. Лекарства от дав