Бизимкиляр 2025-2026

Есть в этом особая прелесть — когда женщина играет на гармони. Всё меняется: и взгляд, и звучание, и сама атмосфера. Там, где ожидаешь привычного, рождается нечто новое — тонкое и завораживающее. Мужская игра на гармони часто воспринимается как залихватская, размашистая, полная удали. Женская же — словно переливчатая песня: в ней и нежность, и внутренняя сила, и особая, почти неуловимая грация. ДОБРЫЙ ВЕЧЕР , ДАМЫ И ГОСПОДА !!! AXŞAMINIZ HÜZURLA DOLSUN !!!

По просьбе уважаемых участников,мы заново открываем нашу "Чайхану" Добро пожаловать в круглосуточный чат 😷 😄

200 млн.просмотров! А вы говорите.....

Где вы еще такое можете увидеть ? ❤️ Вход в мечеть Тезе-Пир в Баку.

Баку - это мой родной город. Я помню его таким, каким он больше никогда не будет. Если Хемингуэй писал, что Париж - это город, который всегда с тобой, то для меня таким городом является Баку. Я люблю этот город в себе и ярко помню себя в этом городе. Вот я, маленькая девчушка, выбегающая из подъезда дома и вечно что-то поющая, перескакивающая через ступеньки и радующаяся такому своему умению. Я выбегаю во двор. Там всегда полно детей, шумно и радостно.У меня подружки, с которыми можно поиграть в резинки, покататься на роликовых коньках, воображая себя фигуристками. Во что мы только не играли: круговая лапта, семь стекол, двенадцать палочек, московские прятки (почему московские, не знаю), бояре, а мы к вам пришли, казаки - разбойники, Амур, ко мне. Выходили гулять, в основном, после пяти. Это если летом. Раньше мамы не выпускали. Солнце палило нещадно, в полдень запросто можно было заполучить солнечный удар. И мне даже удалось этого как-то "добиться". Баку тогда для меня умещался в рамках района, в котором мы жили. Новый район. Квадрат из четырёх домов и внутри пустырь, где мы искали осколки битой посуды, бутылок, из которых потом делали " секреты". Иногда чьи-то секреты бессовестно разворовывались, и это была беда и слезы, и девчачьи разборки. На этом же пустыре мы разжигали костёр вечерами и тащили из дома картошку, чтобы запечь её в углях, и соль, чтобы было вкуснее. Ах, как же это было невозможно вкусно есть эту черную картошку, посыпанную крупной солью, обжигая руки и рот. Обычно костры мы жгли длинными знойными бакинскими вечерами. Руки, губы и рты в золе, чёрные языки и на лицах блестящие карие глаза. И абсолютное счастье овладевало мною в такие минуты - часы. Я не помню, о чём мы, детвора, говорили, сидя вокруг костра, но сам огонь зачаровывал и совершенно невозможно было от него оторваться. Лишь когда совсем становилось темно, и на небе появлялись звезды, родители (ну, конечно, мамы) созывали нас с балконов идти домой, и мы, уже изрядно уставшие и осоловевшие от тепла костра, расставались до следующего дня. Дома вечернее мытьё и сверхскоростное засыпание, стоило только голову положить на хрустящую накрахмаленную подушку, пахнущую искрящейся чистотой. И в новом дне всегда было что-то, непохожее на предыдущий. Мы ещё умели удивляться и радоваться каждому следующему дню как-то по особенному, так, как умеют только дети. Наше детство было очень свободным. Мы самостоятельно записывались в разные кружки и секции. Никаких родителей. Всё по собственной инициативе и большому желанию чему-то научиться новому. Половина девчонок из моего класса ходили на баскетбол, ездили на городские соревнования между школами и даже в другие города. Иногда, когда учёба надоедала, мы всем классом через окно первого этажа смывались из школы и ездили на бульвар, где бесцельно шатались и говорили о всяком-разном. Конечно, такое случалось редко. Потом на классном часе наша классная руководительница Фаиза Рамазановна громко орала и пыталась выявить зачинщиков, но у нас не было принято сдавать одноклассников... Приморский бульвар, улица Торговая, кинотеатр Низами, кинотеатр Октябрь, куда мы ходили на все нормальные с нашей точки зрения фильмы, ТЮЗ, филармония с ее классической музыкой, дворец имени Ленина, теплый, уютный и с хорошей акустикой, довольно камерный кукольный театр с его великолепными спектаклями, музей истории Азербайджана, музей изобразительных искусств, бакинский цирк. Мы бывали всюду. Особенно часто ходили в цирк, буквально классами и школами. Мне кажется, я не пропустила ни одного циркового выступления в своем детстве. Билеты распространяли в школе, они были недорогими, и цирк всегда был забит под завязку. К нам на гастроли приезжали лучшие цирковые коллективы. Мы смеялись и над репризами Карандаша, и над репризами Олега Попова, и над сценками с Юрием Никулиным. Я очень любила акробатов, фокусников, воздушных гимнастов, но ненавидела шоу с тиграми, львами и другими дикими животными. И сейчас не люблю. Не место им в цирке и в зоопарке, такие звери должны быть свободными. Последний раз я была в цирке, уже будучи взрослым человеком, на Цветном бульваре со своими детьми. Мои дети цирк не полюбили и я понимаю, почему. Баку был тёплым городом, и это не только о погоде. Более гостеприимных людей, чем в Баку, я больше нигде не встречала. Если ты заходил к кому-то по делам или в гости, тебя обязательно пытались или накормить, или напоить чаем, по другому никак. Отказываться было невежливо. Баку был многонациональным городом. Только в моем классе учились дети представителей восьми национальностей. Не то чтобы мы не знали, кто какой национальности, знали, но это никому не мешало ни дружить, ни общаться, ни влюбляться. А ещё бакинские дети были на редкость воспитанными. Если мальчики и девочки находились рядом, матерные слова услышать было нереально. Девочки не матерились вообще, а мальчики в своих компаниях ругались, конечно. Но никогда при девочках или взрослых. Это так здорово, когда ты выходишь из дома и вокруг очень много людей, которых ты знаешь, с которыми здороваешься, от которых не ждёшь ничего плохого. Это значит, что ты дома, а все вокруг свои. У нас во дворе на пустыре со временем построили детский сад. Он был за забором. А перед забором жители дома посадили цветы, поставили скамейки со столами, чтобы можно было собираться по вечерам. Помню, был чемпионат мира по футболу, и сосед вынес из квартиры телевизор, протянул антенну, кто-то заварил чай и вынес армуды с долгоиграющим сахаром. Мужчины собирались вокруг телевизора, попивали чаёк и обсуждали матч. Чуть раньше за этим столом собирались женщины -соседки, и всегда с интересом о чем-то говорили, кто-то рассказывал, как варить черешневое варенье, кто-то говорил о детях. Женщины найдут о чем поговорить. А самыми поздними сидельцами скамеек были старшеклассники и ребята постарше. Играли на гитаре песни Розенбаума, пели, травили анекдоты, смеялись. И все это было летом, летом, летом. Когда начинался учебный год, времени на прогулку почти не оставалось. Ведь практически все чем-то занимались после уроков, разбегались по секциям. По ощущениям, Баку в те далёкие времена был для меня одним большим домом, безопасным и дружелюбным. Домом, жители которого никогда не обидят и всегда помогут независимо от того, в каком районе города ты живёшь. Почти все моё детство и юность прошли в Баку. А Баку - это ещё и Каспийское море, теплое, неглубокое ( я про пляжи), сливающееся где-то далеко с горизонтом. Родители редко возили нас на пляж с утра, обычно после 16.00 мы садились в машину и папа вез нас в Новханы, самый близкий к нам пляж. Дно у моря песочное, прохладное, а на берегу песок горячий, только начинающий остывать после знойного дня. Загорать мы не любили. Дно было мелким, вода за день прогревалась и была теплой. И мы бултыхались в нашем любимом Каспии, прыгали через волны, взявшись за руки, соленая вода попадала в нос и выливалась через рот. Вода дарила радостное возбуждение. Пока ты был в воде, ты был неутомим. Но на обратной дороге чувствовал себя уставшим и обессиленным. После моря хотелось одного: принять душ и полакомиться арбузом, сладким, сочным, сахарным, алым. Родители подарили нам замечательное детство, в котором никогда не было нужды, нас любили, и мы это чувствовали. Мы жили в прекрасном городе с хорошими родителями и порядочными людьми вокруг. А что ещё нужно детям, кроме любви родителей и любви города? Возможно ли чувствовать любовь города к себе, маленькому человеку? Возможно, я чувствовала, ибо была его частью.

Как назовем фото?))

«Встретимся у Шахновича» Еще в том Баку одним из самых знаменитых людей был Моисей Давидович Шахнович - правда, все его звали Михаилом Давидовичем. Шахнович был заведующим гастронома, который в народе так и называли - «Магазин Шахновича». Вообще в Баку много мест, у которых было официальное имя, но люди называли их так, как сложилась легенда. Например, был такой «Молоканский садик». Власти попеременно давали ему не менее пяти названий - «Сад 9 января», «Сквер имени Ашума Алиева», сейчас это официально «Сад имени Хагани», но куда там - этот «садик» бакинцы до сих пор называют «Молоканский»! Про улицу Торговую я уже писал - официально она имени Низами, но все говорят Торговая. Кстати, магазин Шахновича был недалеко от Торговой и кинотеатра «Вэтэн», о котором я уже рассказывал. Это реально был потрясающий магазин. Шахнович практически всегда сидел около входа на стуле и люди, которые не в теме, могли подумать, что это мясник вышел отдохнуть. Я хорошо был знаком с Михаилом Давидовичем и если у меня был какой-нибудь праздник, я шел к нему на поклон - сосиски и водка выносились мне из подсобки. Нет, и сосиски и водку я мог купить и без знакомства с Шахновичем, но не такого качества! Говорили, что если приходил какой-нибудь ОБХСС ( отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности) с проверкой, Шахнович удалялся в свой кабинет и выходил к проверяющим в пиджаке, на котором блестела Звезда Героя Советского союза! Проверка немедленно прекращалась. И это потому, что все знали - он настоящий Герой! Осенью 1943 года подразделение Шахновича ночью при сильном перекрестном огне противника перебралось на другой берег Днепра. Эту укрепленную пулеметную точку фашистов нужно было уничтожить. Но как? Шахнович взял саперную лопату и пополз к пулемету врага…. Из представления к Герою Советского союза: «18 октября 1943 года т. Шахнович совершил подвиг, граничащий с самопожертвованием. Пулемётная точка противника прижала стрелков к земле. Шахнович сделал бросок вперёд и убил пулемётный расчёт лопатой. За совершение подвига и заслуг, граничащих с высшей степенью героизма, достоин звания Герой Советского Союза». Убил лопатой! Ну и какие после этого проверки, какой еще ОБХСС? К тому же, Шахновича лично знал Первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана Гейдар Алиев и я подозреваю, что от него исходила команда не трогать настоящего героя. Как сейчас вижу Михаила Давидовича. Прохожу мимо магазина, и он улыбается и спрашивает - когда зайдешь за сосисками? Вот этот магазин на фото. Сейчас там нет гастронома, но если бакинцы назначают там встречу, всегда говорят - встретимся у магазина Шахновича. Кстати, умер Михаил Давидович в 1982 году очень молодым - ему только исполнилось 64 года. По писанным законам тех лет, Героев Советского союза обязаны были хоронить на Аллее почетного захоронения. Но Шахнович перед смертью высказал пожелание быть похороненным на еврейском кладбище Баку. Чиновники настаивали на Аллее, но жена Шахновича Эсфирь не давала разрешения. Об этом конфликте стало известно Гейдару Алиеву и он дал указание действовать согласно последней воле усопшего.

Лютеранская кирха Церковь Спасителя в Баку

Музыкальный подарок для победительницы Викторины Леки ханым

Урок жизни