Скорее всего, этот незначимый степной уголок никогда бы не получил своего названия и отметки на географических картах. Остался бы безымянным местом, куда кочевники по летнему зною пригоняли свой скот на водопой, а в суровые зимы опускались в низину реки, пряча свои табуны, стада и отары под защитой береговых круч от яростных буранов. Такие зимовки — у казахов их зовут кыстау — знала каждая река и каждый род. Их было бесчисленное множество вдоль больших и малых рек, у любого водоема — временные пристанища кочевой жизни. Но этому кыстау судьба отвела иную стезю. Белые обрывы, тихий плеск воды, степная тишина — все это однажды оказалось на пути железной дороги, сое